Святослав Светлый и карта шести чародеев

Кузина юного эмпата ещё спала, хотя на часах показывало четверть двенадцатого. Поэтому Свят, не теряя времени, быстро собрался, взлохматил по неясной причине ставшие чуть светлее у самых корней белокурые волосы и на прощание громко хлопнул дверью, задребезжавшей, как неисправная стиральная машинка, нажевавшаяся дешёвого стирального порошка. Вдогонку ему за это донёсся злой, ещё не совсем внятный после долгого сна визгливый вскрик его сестры: «Зараза, Свят! Попадись мне ещё!». Мальчик быстро сбежал по лестнице и выскочил из подъезда, почти что сбив низенькую старушонку в леопардовых сапожках – соседку, жившую в соседнем подъезде. Она покричала, покричала да угомонилась и пошла домой, заниматься своими старческими делишками.

А Святослав нёсся уже невесть куда – даже он сам не знал, в какую степь его несло. Прохожие, пробуждённые топотом мальчишечьих ног, удивлённо оборачивались и провожали его заторможенными взглядами. В кафе он так и не заскочил, забыв о своей не такой уж и давней привычке. Что же несло юного эмпата далеко по замёрзшим под толстым слоем снега переулкам, не знал даже ворон, призрачной тенью следивший за ним из-за деревьев, прячась за их ветвями и сверкая чёрными глазёнками, похожими на камешек перемещений, который скрывался в медальоне эмпата, ожидая своего часа.

Остановился юноша только у высокого, хоть и в шесть этажей, грязно-белого здания, последний ремонт которого провели уж точно не меньше полувека назад. Почти все окна были заколочены, и лишь в одном из них мерцал слабый светлячок, кое-как державшийся за остатки слабого электричества. В том помещении, единственное окно которого не было скрыто за досками, размещалась бывшая антикварная лавка, использовавшаяся ныне для иных целей.

– И что мы здесь забыли, парень? – прошептал над головой Свята ставший временно невидимым сах.

– А то: тут работает наставник воздушников. Вдруг он сможет открыть компас? – еле слышно ответил Свят, стараясь как можно незаметнее шевелить губами, чтобы его не приняли за сумасшедшего.

– А почему ты к нему сразу не пошёл?! Мы же целый месяц провозились с этой железякой! – возопил Маф, и тут же на них – точнее, на одного видимого Свята – воззрились спешно шедшие мимо мирские обыватели.

Святослав смущённо прокашлялся, и к нему через секунду потеряли интерес, так что он мог спокойно выдохнуть.

– Говори тише, мартышка! – прошипел в ответ юноша.

«Ай! – По лицу мальчика неожиданно пришёлся удар хвостом, словно это был не хвост, а хлыст. – Ладно, всё, я понял!». Святу пришлось аж руками прикрыться, потому что чудик всё отвешивал один хлёсткий удар за другим, не давая ему хоть минутного продыху. «Всё, – буркнул сах, остановившись, чтобы отдышаться. – Мне надоело».

Во время недолгой, но оживлённой бранными словами, вырывавшимися из уст Свята, драки мальчик и его маленький помощник не заметили как очутились в холле здания. Внутренний его вид совершенно не отличался от наружного – с течением времени стены обтрескались и стали похожи на шкурку большой рептилии, местами под ногами скрипел пол из прогнивших паркетных досок, ибо после выкладки их забыли залить лаком, а на второй этаж вела широкая деревянная лестница, перила которой давным-давно скрылись под неизмеримым слоем пыли.

Сначала неуверенно, но после, убыстрив шаг, Святослав начал ступенька за ступенькой подниматься на следующий этаж. Он, не заметя запущенности перил, провёл по ним левой рукой и мигом отдёрнул её, нечаянно зачерпнув немаленькую горстку пыли. Мальчик брезгливо сморщился и вытер её о мордочку только что вернувшего видимость сахаяка – тот, отплёвываясь и чихая, старательно заработал лапками, отряхивая шёрстку. Свят насмешливо фыркнул и продолжил путь наверх, больше не касаясь перил ни руками, ни ногами, ни чем-либо ещё.

Остановился он только у очень старого портрета Никанора Тимофеевича, престарелого учителя с сиреневыми, цвета аметиста, глазами. На портрете он был гораздо моложе, так ещё и с голубыми глазами, что вызвало у мальчика пару вопросов, но он не стал зацикливаться на них. В Дармикатме Святу не часто приходилось сталкиваться с наставником братства Воздуха, но Ник Тим (такое прозвище ему дали ребятки из братства, которое он курировал) ему симпатизировал. Всё же, когда юноша сталкивался с ним в бесконечных коридорах академии, старичок вечно одаривал его таким загадочным взглядом, что у парня аж мурашки по коже пробегали, хотя он не был из трусливых. Вот и сейчас мальчик слегка нервничал перед тем, как зайти в дом к профессору, поэтому-то и затормозил у картины, будто ему ни с того ни с сего захотелось погрузиться в таинственный и далёкий мир искусства и творчества – ранее он никогда не страдал такими позывами.

– Чего застрял? – спросил его Мафлиус, уставившись по примеру юного хозяина на картину своими огромными глазищами. – Топай давай! Нам ещё дел невпроворот!

– Хватит крякать, надоеда, – отмахнулся от него Свят. – Иду я уже!