Святы и прокляты

Паж снова затрубил в рог, и распорядитель подошёл к крестообразной яме.

— Как сказано в Писании, апостол Иоанн Богослов прожил долгую жизнь, и в конце её попросил учеников вырыть для него могилу крестом. Помолившись, он лёг в эту могилу после чего его закопали живым. Апостол Иоанн!

Из толпы детей вывели бледного, трясущегося мальчика лет девяти, со светлыми и длинными, как у девочки, волосами. Стражники дотащили его, упирающегося, до разверстой могилы, с силой развели ему в стороны руки, так чтобы те оказались в выкопанных для них углублениях, после чего опустили ребёнка на самое дно и немедленно забросали землёй.

— Семеро учеников закопали своего учителя живьём. Когда же другие ученики узнали о содеянном, они явились на то место, раскопали могилу, но не нашли там Иоанна. Предлагаю раскопать эту могилу завтра после утренней мессы. — Снова поклоны.

Зрители зааплодировали, распорядитель действа ещё раз низко поклонился собранию, а музыканты исполнили весёлую мелодию.

— Апостол Филипп, что родом из Вифсаиды, был распят на кресте головой вниз. Апостол Филипп!

Палач и его подручные уже тащили к месту казни мальчишку лет двенадцати. Когда в ладонь парня забили гвоздь, трубы возвестили об этом, и между ямами, крестами и орудиями пыток появились маленькие девочки с изящными корзинками. Малютки весело танцевали, подбрасывая в воздух лепестки цветов.

— Остановитесь!

Теперь я ясно увидел, что зычный голос принадлежал молодому придворному в синем плаще с жёлтыми ромбами, стоящему за троном:

— Его милость желает, чтобы вы рассказали, что произойдёт с мечом, копьями и особенно ракушками.

— Всё как пожелает сеньор! — Распорядитель снова согнулся и выпрямился, точно деревянный болванчик, в спину которого вставлена пружина, после чего подошёл к мечу.

Рядом тут же возник верзила в броне, длинном шёлковом плаще и потешной короне.

— Как вы все знаете, Иакова, брата Иоанна, Ирод Антипа лично зарубил собственным мечом.

Верзила поднял меч, показывая, как замахивается им, после чего провёл несколько приёмов, встреченных аплодисментами.

— Копья!

Тут же пятеро стражников в одежде римских легионеров, вооружившись копьями, начали проделывать свои упражнения вслед за «Иродом Антипой».

— Апостол Фома претерпел пытки в тюрьме, после чего его закололи пятью копьями.

Мальчик, которого в колонне Петра называли Фомой, лишился чувств.

— Ракушки! С апостола Варфоломея живьём содрали кожу. Жуткое дело, но весьма зрелищное, особенно для того из благородных зрителей, кто пожелает подойти ближе. Сначала мы берём хорошо наточенную раковину, потом апостола Варфоломея...

— Нет!!! — донеслось на этот раз из-за спины распорядителя, и толстый темноволосый мальчик с узким лбом и обвисшими щеками неуклюже плюхнулся на колени, протягивая грязные руки к трону: — Смилуйтесь сеньор, господа! Я простой мальчик, моя мать держала харчевню, и к ней приходил один сеньор, который плёл ей будто бы женится на ней, а на самом деле... Я до восьми лет работал в трактире, а потом отец прислал за мной. Сказали, будто я бастард и должен освобождать Иерусалим. Я был рад, что у меня теперь есть отец и что не надо убирать за свиньями. Поверьте мне, пожалуйста! Не нужен мне Иерусалим, я не хочу быть апостолом, и чтобы с меня сдирали шкуру! Я просто мальчик, и уж лучше всю жизнь убирать за свиньями, чем быть апостолом!

— Что же поделаешь, маленький паршивец? Раньше надо было думать. Возьмите его! — распорядитель толкнул свиновода в руки палача, который тут же сорвал с парня рубашку.

— Стойте! — красивый придворный вышел вперёд, приняв величавую позу. — Наш господин, Райнер фон Анвейлер, говорит, что, возможно, не все дети виновны во вменяемых им злодеяниях. Пусть руководитель похода сам добровольно примет причитающиеся ему крестные муки, и тогда других детей не постигнет злая участь.

— Апостол Пётр! — выкрикнул распорядитель.

Все взоры немедленно обратились на Петра. Он минуту колебался, собираясь с силами, после чего неуверенно направился в сторону самого большого креста.

— Тебя будут распинать настоящими гвоздями и оставят умирать, — громко напомнил распорядитель. — Только если я правильно понимаю происходящее, это не апостол Пётр, а родной племянник канцлера фон Пальяра...

В этот момент коронованный шутовской короной гигант бросился на стоящего перед ним Иакова, который не будь дураком, сиганул от него что есть силы. Музыка, смех и радостные крики зрителей, помешали разобрать настоящее имя Петра. Один из палачей поднял над головой пилу, желая продемонстрировать орудие, при помощи которого расстанется с жизнью апостол Симон.