Святые окопы

С противоположной стены к ним спрыгнул младший сержант Вацземниекс, мешая командиру взвода обобщить ситуацию. Сержанта, кажется, ни одна пуля, ни один осколок не царапнули. По крайней мере, ни одной перевязки Старицын у него не увидел.

– Я к вам, товарищ старший лейтенант, – торопливо подбежал к командиру Вацземниекс.

Старицын поднял на младшего сержанта мутный взгляд, ожидая продолжения.

– Вы приказывали за связью следить…

– Да.

– Появлялся момент. Три минуты. Вы без сознания были. И потому я сам по последнему номеру позвонил, разговаривал с подполковником Кирилловым. Сообщил ему наше положение, и о вашем втором ранении сказал. Подполковник ответил, что высылает подкрепление. Все, что наберет, в вертолет посадит. Пока, говорит, никого не осталось, все в «разгоне», но он что-нибудь наберет и отправит к нам. Вплоть до того, что снимет дневальных с наряда. Попросил держаться до последнего.

– Я понял. Сейчас связи нет?

– Никак нет, товарищ старший лейтенант. Я периодически отслеживаю. Трубку в руках, по сути дела, держу, – показал он свой смартфон, в самом деле зажатый в руке.

– Ломаченко!

– Я здесь, – выступил замкомвзвода из-за плеча старшего лейтенанта.

– Куда ты сумки с баксами спрятал?

– Сразу от входа в ущелье, как кто войдет, налево. Там площадка есть на двадцать метров выше линии обороны. Я думал, если взорвется «схрон», будет обвал, и искал подходящее место. Там лежит красно-зеленый гранитный валун, под него закопал, а сверху заложил плоскими камнями.

– Вацземниекс, слышал?

– Так точно.

– Не украдешь?

– Попытаюсь.

– Что попытаешься? Украсть?

– Попытаюсь не украсть.

– Я понимаю. Сложная тебе задача поставлена. Но, чтобы себя не соблазнять, следи за трубкой. Первое «окно» появится, сообщи подполковнику Кириллову, где деньги спрятаны.

– Думаете, мы не выберемся?

– А ты сам можешь это точно сказать? – превозмогая боль, повернул к нему голову Владислав Григорьевич.

– Нет. Не могу.

– Точно так же и я. Ломаченко!

– Я!

– Если что-то случится с Вацземниексом, ты – наследник его смартфона.

– Вот, меня уже и похоронили, у меня согласия не спросив, – пошутил младший сержант.

Командир взвода на эти слова внимания не обратил, даже не улыбнулся и продолжил, обращаясь к старшему сержанту:

– Ты звонишь Кириллову. Находишь последний номер в списке исходящих звонков. Значок уровня сигнала Эдик тебе покажет сам. Коридор для звонка может быть, как я предполагаю, после следующей отбитой атаки. Лови момент. Если сейчас, после первой атаки, они доложили, что штурм не удался, сообщили о больших потерях и просили разрешения на отступление, то от них, я абсолютно уверен, потребовали обязательно повторить штурм и доложить о том, что произошло. А отбиться, я думаю, мы сможем. По крайней мере, второй штурм отобьем. Они не будут уже такими упертыми, как в первом случае.

– Да, – кивнул Вацземниекс, – только, Леха, звонок в списке смотри предпоследний. Последний – мой, личный. Маме в Москву звонил, сказал, что в горах отдыхаю, свежим воздухом дышу. Она у меня старенькая, одинокая, нервная. Ей жаловаться нельзя…

– Значит, предпоследний, – согласился старший лейтенант. – Не знаю, что получится с третьим штурмом. Ловите момент после второго. Сколько из убитых в бронежилетах?

– Почти все. По крайней мере, человек тридцать – точно, – ответил Ломаченко. – Может, даже больше. Первые ряды один на другом лежат. Я специально не считал. Навскидку говорю.

– Значит, на второй штурм они пойдут почти без бронежилетов, – сделал вывод командир взвода. – В бронежилетах еще вначале, от силы, полста человек было. Многих мы на подходах остановили. Лохматый старался. Где Лохматый, кстати?

– Я здесь, товарищ старший лейтенант, – с краю цепи отозвался снайпер взвода. – На позиции. Готов дальше работать.

– И отлично. От второго штурма, я думаю, отобьемся.

– А могут им разрешить отступление? – с надеждой спросил один из солдат третьего отделения, занявший позицию рядом.

– Исключено, – категорично ответил Владислав Григорьевич. – Слишком много средств уже вложено в эту операцию. Переброска вооруженного отряда через множество границ. Одних взяток пограничникам пришлось заплатить, наверное, вагон с прицепом. А сорвать Олимпиаду для них – дело принципа. Провал грозит крахом карьеры для тех, кто ими командует. Думаю, наших бандитов даже предупредят, что, если посмеют сами отступить и будут возвращаться, на границе их встретят пулеметами. Такая история несколько месяцев назад уже была. Бандиты прорвались, нарвались на сопротивление, пройти не смогли, пытались вернуться, а их уничтожили при переходе границы. Причем уничтожали одновременно и наши, и азербайджанские пограничники. Да и сами бандиты едва ли от таких денег уйдут. Им уже не важно выполнение задания, им теперь только деньги нужны. И чем больше их погибнет, тем больше достанется другим. Так что нас они выпустить не захотят. А мы не захотим их впустить. Если все же войдут, это будет началом их конца, надеюсь. Хотя денег они все равно не получат.

Немного подумав, старший лейтенант добавил, уже громче и обращаясь ко всем: