Святые в истории. Жития святых в новом формате. VIII-XI века

Историк отмечает, что земные поклоны, крестные знамения, мольбы, благословения, нескончаемые процессии в то время стали привычной формой жизни, для большинства византийцев вера незаметно перешла в разряд чего-то обрядово-обиходного, почти что бытового.

«Просили защиты у Бога на полях, в садах, у Него просили избавления от вредителей и других природных бедствий, об изобилии рыбы в пруду или озере. Молились об изгнании плохих мыслей из дома, об очистке колодцев и водоемов от грязи. Просили, чтобы земля была обработанной, виноградники и поля засеянными, фруктовые сады без змей, жаб и вредителей, которые их опустошают: перечисляли и вспоминали всех животных и заклинали их вернуться в горы или в лес…»

Но такие, как Симеон, искали в Церкови не формальное исполнение обрядов, а полноту Божественных Таинств.

Симеон читал много духовной литературы и, как казалось окружающим, стремился к чему-то несбыточному. Например, он мечтал встретить святого старца, который стал бы его наставником, хотя все уверяли, что «ныне нет такого святого на земле».

Такого старца Симеон нашел в константинопольском монастыре Иоанна Крестителя, так называемом Студийском монастыре.

Это был пожилой, не имевший священного сана монах Симеон Благоговейный – образованный, рассудительный, на первый взгляд, возможно, ничем особо не примечательный. Но юноша увидел в нем самое главное – глубокую, искреннюю веру, в которой не было ничего формального, показного или бытового, поразительную душевную обнаженность перед Богом и людьми.

Святой Симеон Благоговейный, Студит,Вот он не стыдился всякого человека,Не стыдился и видеть некоторых обнаженными,

Ни сам быть видимым обнаженным.Ибо он имел всего Христа и сам весь был Христом.

Встреча со старцем навсегда избавила Симеона от неуверенности в себе и чувства одиночества, мыслей о том, что он не такой, как все, желания искать дружбы с «внешними людьми».

Соединившийся с Богом – не один,Хотя бы он и одинок был,Хотя бы сидел в пустынеИли находился в пещере.

В одном из гимнов Симеон даже сравнивает своего духовного отца с пророком Моисеем, который вывел его на свет из житейской «тьмы египетской», научив предельной искренности в духовной жизни.

Он вложил дерзновение в сердце мое

И дал мне смелость не бояться фараона.Так и сделал раб Божий:Держа меня за руку, он пошел впереди меня,И таким образом мы начали совершать путь.

Симеон хотел бы оставить мир и поступить в монастырь, но духовный отец счел, что еще рано, и, конечно же, юноша его послушался.

Как-то наставник дал Симеону прочитать книгу преподобного Марка Подвижника, и его сильно впечатлила мысль о необходимости следовать голосу совести и исследовать глубины собственной души.

Симеон стал внимательно исследовать свои мысли и самые потаенные чувства. То, что ему открылось, оказалось поистине ужасно.

Я был, увы мне, прелюбодеем в сердце,И содомлянином мыслию, и клятвопреступником

Произволением, употребителем божбыи любостяжателем,Вором, лжецом, бесстыдником и похитителем,горе мне;Досадителем, братоненавистникоми большим завистником,Сребролюбцем и наглецом и всякогоДругого порока делателем.Поверьте, я говорю это истинно,

Не притворно и не с лукавством.

Но в самые трудные минуты рядом с Симеоном был его духовный отец, который не давал ему отчаиваться и подсказывал, каким должен быть следующий шаг на пути покаяния.

Я начал, как ты знаешь, чаще являться тебе,Мало-помалу очищая душу свою покаяниемИ сжигая находящееся в себе вещество страстей, —Эти не плотские или вещественные,Но незримые терния, как бы мрачные тучи,Как бы густую мглу и тьму.

Сравнение с ночной мглой помогает понять, что испытывал Симеон, увеличивая время молитвы и бодрствования вплоть до пения петухов – предчувствие рассвета в своей душе.

И однажды сквозь «как бы мрачные тучи» блеснуло солнце. Во время ночной покаянной молитвы Симеон впервые пережил некое Божественное посещение свыше.