Связанная с киборгом

Открыв на консоли навигационный экран, он взломал координаты судна, проверяя, действительно ли они летят на Ксенианс. Все казалось нормальным. Конечно, нельзя исключать возможность нарваться на пиратов или дронов-смертников Ламис-Одж, но и это было весьма маловероятно.

Беспокойство до сих пор не рассеялось. Со стороны казалось, что Брок перегибал палку. Позже, когда они лягут спать, он проведет полную диагностику своих систем и проверит, чтобы компьютер функционировал в пределах своих параметров. Он работал оперативником, а значит, должен сохранять рассудительность и хладнокровие.

Пиа была права во всех своих умозаключениях: частные чартеры не подчинялись требованиям к составу экипажа МРП[6], а поскольку судном управлял автопилот, то по существу даже капитан был здесь лишним. Не было причин покидать корабль. Проблема лишь в том, что его человеческая часть невзлюбила Ургака по неизвестным причинам.

Прежде чем обернуться к Пиа, он еще раз посмотрел в космос.

— Может, хочешь перекусить? Раз стюард так и не появился, значит, нам предстоит самообслуживание, — он подошел к автомату с закусками и нажал кнопку «меню». Перед ним сразу же появился список деликатесов.

— Да, спасибо. Я немного проголодалась. А есть что-нибудь с Ксенианса? — Пенелопа положила ПирКом в одно из пустых кресел.

— Вообще-то есть.

— И что это? Животные, овощи или минералы? — она улыбнулась, и его сердце странно екнуло.

— Овощи, — благодаря встроенному переводчику, Брок смог прочитать описание. — Немного сладковатые, но очень калорийные.

— Я попробую.

Он нажал на два кода, и машина выдала закуску с Ксенианса для нее и шоколадные батончики с Террана для него. Прошло уже очень много времени с тех пор, как он в последний раз ел арахис и карамель.

— Какой напиток? — спросил он.

— Удиви меня, — ответила Пиа.

Выбрав две газировки, Брок вернулся в свое кресло.

Некоторое время они просто сидели и молча поглощали закуски.

— Так хорошо, — нарушила тишину Пенелопа.

— Что хорошо?

— Вот так обедать с тобой. Когда ты был моим телохранителем, вел себя очень отчужденно.

— Это были условия моей работы. Защитить тебя, а не стоять на пути. Не вмешиваться, — Брок замолчал, запивая батончик газировкой. — Теперь же я должен защищать тебя, находясь все время рядом.

— Итак, я опять для тебя просто работа, — в ее голосе прозвучала обида.

Было бы лучше, если бы у него получись сохранить между ними профессиональную отчужденность, а все эмоции к ней свести лишь к раздражению. Как тогда, когда Пиа была подростком и вечно раздражала его своими шалостями. Она была изворотлива и остроумна. А все проделки отличались хитроумными замыслами, которые он смог оценить лишь потом. Последний ее фокус вообще оказался на высоте, и, если бы не тот трюк, возможно, их отношения переросли бы в более дружеское профессиональное сотрудничество.

Но не в это внезапное и ненужное раскаленное желание, которое выворачивало Брока наизнанку. Не в эту необходимость сделать все правильно, потому что его заботит Пиа. Да что, нахрен, с ним не так? Он старается воздвигнуть защитный барьер, но она взорвала все прежде, чем он успел возвести стены.

Пиа моргнула, и ее глаза замерцали от слез. Маска притворства спала, открывая одинокую молодую изолированную от всех женщину, потому как она была в первую очередь чиновником, выполнявшим свою работу, собственно говоря, также, как и он. Ее ситуация с точностью повторяла его, хоть и по очень разным причинам.

Политика уничтожала ранимых, мягких и доброжелательных. Для ее же блага, она должна стать жестче — или, по крайней мере, научиться хорошо притворятся.

«Да, ты для меня только работа», — просто произнести эту фразу безразличным тоном, и она вновь вернется в скорлупу, скрыв свои эмоции. Так будет лучше для них обоих.

Брок посмотрел ей в глаза.

— Ты — не просто работа, — выдохнул он, и, прежде чем смог остановить себя, Брок наклонился и поцеловал Пиа. Ее губы разомкнулись, и, зарычав, он углубил поцелуй. То, что начиналось как медленное соблазнение, переросло в нетерпеливую жажду.

Огонь помчался по его крови, перегревая всю систему. Брок сжал рукой густую гриву ее волос, а Пенелопа еще теснее прильнула к нему, прижав одну руку к его бьющемуся сердцу, а другой обняла за шею. Она слабо застонала от желания, и один поцелуй перерос во второй, второй в третий, а третий свел их обоих с ума.

Внезапно Брок прервал это безумие.

«Ты совсем потерял голову?»

Поцелуи с подзащитной нарушали протокол операции и все, во что он верил. Вот только если бы еще вспомнить во что именно.

Они все еще пристально смотрели друг на друга.

Пиа судорожно вздохнула.

— Я хотела испытать это с тобой еще с шестнадцати лет.

— А я думал, что ты меня ненавидела, — Брок отстранился и откинулся в кресле. Раньше она часто ему это кричала. А когда у Пиа не получилось добиться желаемого ответа, она подставила Брока.

Пенелопа покачала головой.