Связанные любовью

— Я не совсем сумасшедшая. Ты думаешь, я рискну бегать по Чикаго без защиты, когда люди моего отца явно хотят причинить мне боль? — Джианна ответила тем же.

Она была занозой в заднице, и я не был счастлив иметь дело с гребаным Скудери из-за нее.

— Значит, ты доверяешь мне свою защиту, но все равно не хочешь выходить за меня замуж, — сказал Маттео.

Джианна втянула в себя воздух.

— Ты все еще хочешь жениться на мне?

— Ты можешь воткнуть ему нож в спину, а он все равно захочет пройти через это. Он упрямый ублюдок, — сказал я.

Ария положила руку мне на бедро, легкая улыбка играла на ее губах. Это зрелище смягчило мое раздражение по отношению к Маттео и Джанне.

— Я охотился за тобой не для того, чтобы отпустить.

После того, как он нашел ее с другим парнем, я думал, что он потеряет к ней интерес. Одна мысль о том, что кто-то другой может коснуться Арии, увидеть ее идеальную кожу, трахнуть ее, заставила меня ещё больше рассердится. Маттео был гораздо более снисходителен, чем я. Я бы содрал кожу с ублюдка, который прикоснулся к тому, что было моим. Я не был уверен, что сделаю с Арией, если она изменит мне, если она предаст меня. При одной мысли об этом мой пульс учащенно забился. Я любил ее больше всего на свете, но не мог контролировать себя, если она изменит мне.

Светлые брови Арии сошлись на переносице. Она сжала мое бедро в молчаливом вопросе. Она слишком хорошо меня знала. Я слегка улыбнулся ей, и она расслабилась. Мой пульс замедлился. Нет смысла терять голову из-за того, что никогда не случится. Ария была только моей.

Маттео действительно женился на Джианне. Конечно, Скудери с радостью отдал ее. Она была разорена в наших кругах. Слухи о том, что она трахается с кем попало, скоро станут самыми горячими сплетнями в Нью-Йорке и Чикаго. Никто не захотел бы ее, по крайней мере, никто достойный. Если бы Маттео не согласился жениться на ней, Скудери пришлось бы отдать ее какому-нибудь солдату. Ей повезло, что мой брат все еще был одержим ею. Я надеялся, что он не пожалеет о своем решении после того, как трахнет ее и удовлетворит свой зуд.

Но более того, я чертовски надеялся, что он найдет способ держать ее под контролем. Теперь, когда Джианна стала его женой, обстановка в Нью-Йорке станет напряженной. Я мог только представить, что скажут мои дяди, тети и остальная гребаная семья на его решение, и еще хуже на мое решение. В конце концов, я позволил ему жениться на разоренной женщине.

Он практически трахал Джианну глазами. Он не переставал ухмыляться с тех пор, как мы сели в самолет в Чикаго после свадьбы, и не переставал делать это и сейчас, когда мы прибыли в Нью-Йорк. Конечно, Ария тоже заметила, и напряжение волнами исходило от нее, когда мы вошли в лифт нашего дома. Она волновалась за сестру, всегда волновалась. Я потянул ее за руку, чтобы отвлечь ее внимание от брата и сестры, но она, казалось, не заметила.

Лифт с грохотом остановился, и гладкие двери скользнули в сторону. Маттео буквально втащил Джианну в свою квартиру. Я очень надеялся, что он справится со своим гневом, потому что именно мне придется разбираться с беспорядком и моей обеспокоенной женой.

Ария сделала шаг вперед, словно собираясь последовать за ними. Я схватил ее за запястье и притянул к себе.

— Что ты делаешь? — пробормотал я, когда двери лифта закрылись перед нами. Ария подняла голову, ее лицо побледнело от беспокойства.

— Похоже, он жаждет крови. Не думаю, что он примет отказ.

Лифт снова пришел в движение.

— Конечно, нет, Ария. После того, что сделала твоя сестра, она может радоваться, что он ее не убил. Он должен был заполучить ее в первую брачную ночь, а она сбежала и отдала другим мужчинам то, что принадлежит ему.

То, что он все еще хотел ее, было чертовски типично для Маттео.

Ария вздрогнула.

— Она не сделала ничего ужасного. Она пыталась жить своей жизнью. Больше ничего. Это не дает ни ему, ни кому-либо другому права обращаться с ней, как со шлюхой, — твердо сказала она.

Иногда я забывал, какой хорошей и невинной была Ария. Это возбуждало меня, как ничто другое. Лифт остановился на нашем этаже, и я повел ее в наш пентхаус, очень стараясь отвлечь ее от беспокойства.

— Ты же знаешь, каким вспыльчивым может быть Маттео.

— Я…

Я поднял ее на руки и прижался губами к ее открытому рту, не давая сказать больше. Она ахнула от удивления, затем отстранилась, нахмурившись.

— Лука! — возмущенно воскликнула она. — Я говорю серьезно. — я понёс ее наверх, в нашу спальню.

— Я знаю, — пробормотал я, опуская ее на кровать. Я навис над ней, и она покачала головой.

— Ты невыносим, — сказала она, ее дыхание участилось, когда я провел руками по ее стройным ногам, затем зацепил пальцами ее трусики и стянул их вниз.

— Мне не нравится, когда ты не воспринимаешь меня всерьез, — тихо сказала она, когда я приподнял ее юбку и раздвинул ее ноги, обнажая ее идеальную киску.

Она была возбуждена, но ее голос напрягся так, что я вскарабкался и растянулся рядом с ней, целуя ее медленно, прежде чем я сказал.