Связанные Прошлым (ЛП)

         Глаза Леонаса слегка расширились от моего тона. Я никогда раньше не повышала на него голос. Наконец он кивнул.

         — Спасибо, Сантино, — сказала я.

         Он кивнул, повернулся и вышел. Он вернется на свой пост охраны, пока мы не выйдем из дома.

         Анна закатила глаза.

         — Ты просто идиот. Ты действительно думаешь, что папа позволил бы тебе остаться?

         — Он знает, что я могу справиться со всем этим в отличие от тебя.

         Анна скрестила руки на груди. Они постоянно спорили о том, что Леонас ходит в школу, а Анна остается дома. София толкнула ее локтем и что-то прошептала на ухо. Они встали и поспешили прочь.

         Я вздохнула, глядя вниз на Невио, который извивался в моем захвате. Инес с усталым видом опустилась на диван рядом со спящей Гретой.

         — Когда мы вернемся в Чикаго? — спросил Леонас.

         — Скоро, — сказала я.

         Я опустила Невио на пол и наклонилась, чтобы оказаться на уровне глаз Леонаса.

         — Пожалуйста, больше не говори так в присутствии своей сестры и Софии. Не хочу, чтобы кто-то из вас думал о том, что папа делает на своей работе.

         Леонас с любопытством склонил голову набок.

         — Мама, я стану Капо, — сказал он с абсолютной уверенностью, будто это решило вопрос.

         Я задумчиво улыбнулась.

         — Я знаю, но пока ты не пройдешь посвящение, ты всего лишь мой маленький мальчик.

         Он сморщил лицо, когда я притянула его к себе и поцеловала в щеку.

         — Мама, — запротестовал он.

         Когда я не отпустила его, переполненная эмоциями, он в конце концов смягчился и обнял меня. Мне почему-то казалось, что он меня утешает.

Данте

         Когда я вернулся домой в тот вечер, Валентина уже лежала в постели. Мое тело все еще гудело от адреналина, вызванного пыткой и сладостным удовлетворением от того, что завтра Римо обменяет на брата себя.

         Я мечтал об этом дне с того самого момента, как Римо похитил Серафину. Возмездие было уже близко.

         Проведав Анну и Леонаса, я скользнул в постель к Вэл. Она повернулась и подвинулась ближе. Несмотря на наш сегодняшний спор, я чувствовал ту же потребность прижать ее к своему телу. Я поцеловал ее в лоб.

         — И?

         — Римо согласился обменять себя на место своего брата.

         Даже я услышал мрачный триумф в своем голосе.

         — Он должен знать, что ты жестоко будешь пытать и убивать его, но все же он обменяет мальчика на себя? — я слышал замешательство в тяжелом от сна голосе Вэл. — Я думала, что он ни о ком не заботится.

         — Он делает это ради своих братьев, — сказал я нейтрально.

         У Вэл была склонность смотреть на вещи с двух сторон, видеть дальше чьих-то недостатков, но с Римо это было бессмысленно.

         — Тебе ведь будешь этим наслаждаться, правда?

         Я не был похож на некоторых моих людей, которые жаждали острых ощущений от мучений других, но с Римо я буду наслаждаться каждой секундой его мучений. Я провел носом по горлу Вэл. Я не ответил, потому что Вэл хотела услышать что-то еще. Моя спокойная, сдержанная внешность часто позволяла ей забыть мою не слишком цивилизованную натуру, порочность, которую я скрывал от нее и наших детей и всегда буду скрывать.

         — Римо не получит пощады ни от одного из нас.

         Пьетро, Сэмюэль и Данило жаждали кровопролития не меньше моего. Мы вместе поставим Римо на колени, будем наслаждаться его гибелью, а когда он будет расчленен и изгнан из этого мира, мы придумаем способ оставить бремя его действий позади, чтобы двигаться дальше.

***

         Я вел машину к месту встречи, Данило ехал рядом со мной. Пьетро и Сэмюэль сидели по обе стороны от Адамо, который, тяжело дыша, наклонился вперед.

         Когда я припарковала машину, он поднял голову и встретился со мной взглядом в зеркале заднего вида. Эти проклятые темные глаза Фальконе. Ему было всего пятнадцать, но он выглядел так, словно ему было все равно, всажу я ему пулю в голову или нет.

         — Пришло время обменять тебя на твоего ебаного брата, — сказал Сэмюэль напряженным от нетерпения голосом.

         — Вы ничего не знаете о Римо, если думаете, что он даст вам то, что вы хотите, — пробормотал Адамо.

         — И чего же мы хотим, Фальконе? — прорычал Данило.

         — Сломать его. Но мой брат непобедим. Вы должны были продолжать мучить меня. Это было бы гораздо веселее.

         Я толкнул дверь и вышел.

         — У меня нет времени на эту ерунду, мальчик. Твой брат сломается. Все они.

         Римо, Нино и третий парень, вероятно, еще один брат Фальконе, ждали возле машины. Сэмюэль поднял Адамо с заднего сиденья и потащил его к Данило, Пьетро и мне.

         Лицо Римо посуровело. Никаких признаков его прежнего триумфа или насмешек. Я подал Сэмюэлю знак, и он подтолкнул Адамо к своим братьям. Адамо упал на колени, прижимая к себе сломанную руку. То, как он посмотрел на Римо, открыло мне глаза на связь, которая не имела для меня никакого смысла, по крайней мере из того, что я знал о Фальконе. Римо коснулся головы своего брата так, как я иногда касался Леонаса, и они взялись за руки.

         Сэмюэль шагнул вперед и ударил Римо кулаком в лицо, затем пнул его в пах, прежде чем тот успел ударить его пистолетом в висок. Римо отключился с этой долбаной кривой улыбкой на лице. Я махнул рукой нескольким солдатам. Они бросились вперед и схватили Римо, затем отнесли его к машине, где запихнули в багажник.