Связанные шрамами

Он завладел ее губами с большей страстью, чем можно было предположить по его ослабленному состоянию. Даже после заточения и голода он все еще оставался сильным. Взявшись руками за ее подбородок, Рангар прервал поцелуй, скользнув губами по ее щекам, челюсти, шее.

По телу разлилась боль. Она выгнула спину, прижавшись грудью к решетке. Им пришлось изогнуться, чтобы его губы смогли добраться до тех мест, к которым он хотел прикоснуться.

Ее дыхание участилось. Он провел ладонью вниз по ее руке, затем обхватил талию и сжал ее, словно желая узнать, сколько мяса еще осталось на ее костях. Все места, где касалась его рука, горели. Ее губы болели от желания прикоснуться к ним и попробовать на вкус.

Брин снова нашла его губы, выплеснув в поцелуе все свое разочарование, накопившееся за последние несколько недель. Он чувствовал те же эмоции, покусывая и облизывая ее нижнюю губу.

Она просунула ногу сквозь прутья, обхватив лодыжку Рангара. Он опустил руку и схватил ее за бедро, поднимая ногу выше. Прутья клетки впились ей между ног, и она ахнула, когда пульсация внизу усилилась.

Рангар задрал ее юбку выше колена и впился пальцами в голую кожу ее бедра.

Прикрыв глаза, он прошептал:

— Я планировал взять тебя в постели, как и положено, после свадьбы, но испытываю серьезное искушение взять тебя прямо здесь, в подземелье.

Ее сердце бешено заколотилось. Им пришлось бы немного попотеть, но это было возможно. Ее нога уже обхватила его бедра, ее пах прижался к его.

Она почувствовала, как между ног стало влажно от его слов. Святые. Должна ли она позволить ему взять ее здесь, как какую-нибудь пленную шлюху? Она затаила дыхание, встретившись с ним взглядом.

Затем что-то упало за углом. Звук был похож на стук тарелки или книги.

Они оба замерли.

Расширив глаза от страха, Брин замолчала. Рангар прижал палец к губам. Его рука, державшая ее бедро, медленно опустила его на землю. Устремив взгляд в сторону сторожевого поста, он прошептал:

— Тебе нужно уходить.

Она крепко ухватилась за прутья.

— Я вернусь.

— Нет… не надо. Это опасно. Скажи Карру, что хочешь увидеть меня в цепях. Он согласится, если ты будешь опираться на его гордость. Пусть он почувствует себя сильным из-за того, что поймал меня.

Она тяжело задышала.

— Я не хочу тебя оставлять.

Его руки обхватили ее руки на решетке.

— Мы под одной крышей, Брин. Наши души знают это. Это лишь вопрос времени, когда мы будем вместе.

Он прижался к ее губам в прощальном поцелуе. Она нехотя оторвалась от него, услышав очередной грохот, донесшийся со стороны поста охраны.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

Он нежно коснулся ее подбородка.

— Любовь и близко не подходит для описания того, что я чувствую к тебе.

Он легонько оттолкнул ее от решетки, побуждая вернуться к лестнице потайного хода. Одной из самых трудных вещей, которые Брин когда-либо делала, было отвернуться и оставить его там.

Глава 27

НЕУДАЧНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ… АПЕЛЬСИНОВОЕ ПЕЧЕНЬЕ И РОЗЫ… СВЯТИЛИЩЕ НА ВОДЕ… ИСПОРЧЕННАЯ ЖЕНЩИНА… СТРЕЛЫ

Утром Брин разбудил один из стражников, постучавший в ее дверь.

— Леди Брин? С вами все хорошо?

Она поднялась, щурясь. В окно лился яркий солнечный свет. Должно быть, она проспала, засидевшись допоздна, чтобы сбежать в подземелье.

— Да… одну минуту! — крикнула Брин.

Она на мгновение откинулась на подушки и закрыла глаза, вдыхая запах Рангара, надеясь уловить его на своей коже. Увидеть его снова — все равно что выпить воды после изнурительного похода.

И все же он выглядел таким изможденным.

«Я должна вытащить его из этой темницы».

Она накинула халат и высунула голову за дверь.

— Я все еще восстанавливаюсь после плена. Мне нужно много спать, чтобы наверстать упущенное.

Стражник резко сказал:

— Капитан Карр хочет поговорить с вами перед отъездом на военные учения.

Желудок Брин взбунтовался при мысли о том, что ей придется играть с Карром, но она натянуто улыбнулась.

— Мне нужно несколько минут, чтобы одеться. Можете передать капитану, что я скоро спущусь.

Закрывая дверь, она увидела, как стражник кивнул.

С трудом одевшись и, нанеся румяна на щеки, она спустилась вниз, надеясь, что капитан Карр ждет ее за обеденным столом, как это уже вошло у них в привычку.

Но, как только она вошла в обеденный зал, она замерла.

На столе за ее местом стоял серебряный поднос с печеньем в оранжевой глазури.

Апельсиновое печенье.

Она сразу же вспомнила прошлогоднее Собрание Солнцестояния, когда ехала в карете с Элисандрой и бароном Мармозом с подносом оранжевого печенья на коленях. Именно Элисандра объяснила Брин, что апельсиновое печенье — это символ того, что мужчина намерен ухаживать за женщиной.

— Леди Брин. Вы прекрасны, как ангел на рассвете. — хриплый голос капитана Карра за ее спиной нарушил тишину.

Она все еще оцепенело смотрела на печенье. Но опомнилась и медленно повернулась. Ее желудок сжался, когда она увидела капитана с большим букетом красных роз. Он сжимал их так обыденно, словно это была охапка хвороста.