Связной из Багдада

Он повернулся и пошел к своему автомобилю. Дронго еще раз посмотрел в монитор. Если специалисты верны в расчетах, то содержимое шести бочек преступники переложили в два больших контейнера. И вполне вероятно, что эти контейнеры оборудованы дополнительным слоем защиты, чтобы на таможне не уловили повышенный радиационный фон.

По дороге обратно Михалев позвонил своему помощнику.

– У тебя найдется что-нибудь выпить? – спросил он.

– В каком смысле? – испугался помощник. Михалев слыл убежденным трезвенником.

– В смысле водки, – разъяснил генерал. – Есть или нет?

– А зачем? – все еще не понимал помощник. – Мы на работе не пьем…

– Знаю. Поэтому и спрашиваю. Достань одну бутылку. Мы сейчас с нашим экспертом к тебе приедем. Говорят, что эта лучшая защита от радиации.

– Понял, – довольным голосом откликнулся помощник.

– Лучше красное вино, – меланхолично заметил Дронго. – Оно гораздо эффективнее.

– Не люблю вино, тем более красное, – признался Михалев. – У меня от него голова болит.

– Тогда водку, – согласился Дронго. Он обратил внимание на то, как генерал уважительно произнес «наш эксперт».

В кабинете помощника они выпили по две стопки. И почувствовали себя немного бодрее. Предусмотрительный помощник даже приготовил два бутерброда с сыром. Они уже собирались уходить, когда генералу доложили, что привезли завхоза.

– Убери бутылку, – приказал Михалев. – Я буду с ним разговаривать прямо у тебя. Вы не возражаете? – спросил он у Дронго.

– Нет, – ответил тот, усаживаясь на стул рядом с генералом.

Юридически допрашивать свидетеля в такое позднее время нельзя. В два часа ночи свидетели и подозреваемые должны спать, но исключительные обстоятельства требовали и исключительных мер. Михалев решил, что санкцию прокурора можно испросить параллельно с допросом подозреваемого в пособничестве террористам.

В кабинет осторожно протиснулся бывший снабженец, а ныне заместитель по хозяйственной части. У него была мешкообразная фигура, маленькая голова с глубоко вдавленными глазами, нос картошкой, пухлые губы. Увидев Михалева, он сразу начал улыбаться.

– Как приятно вас снова видеть, – произнес завхоз, шагнув к генералу и протягивая ему руку. – Последний раз, помнится, мы виделись у Нонны Александровны.

Генерал не заметил протянутой руки.

– Садитесь, гражданин Суша, – процедил он сквозь стиснутые зубы и показал на стул у стены.

Завхоза такая встреча не очень смутила. Очевидно, он ожидал чего-то подобного.

– Мне очень приятно вас видеть, – на всякий случай повторил он, убирая руку и осторожно усаживаясь на стул. Даже проверил его на прочность, прежде чем разместил на нем свою квадратную задницу.

– А мне неприятно, – резко отрезал генерал. – Значит так, Михаил Михайлович, долго я говорить не стану. Мне нужно знать, где, когда, с кем и почему вы имели контакты. И кого пустили в лабораторию. Только учтите, что времени у нас совсем нет. И если вы начнете мне врать, я вас просто посажу по закону о терроризме. На целый месяц к нашим отпетым негодяям. И обещаю, что вы проведете ровно месяц в одной камере с самым ужасными насильниками нашей области.

– Какой ужас! – всплеснул короткими ручками Суша. – Что вы такое говорите? Я всегда готов помогать нашим славным органам.

– Не сомневаюсь, – кивнул Михалев. – Кому вы сдавали лабораторию примерно два месяца назад? Вспомните как можно быстрее. И как можно точнее. Кому?

– Двум студентам, – сразу ответил Суша, – и вспоминать тут нечего. Двое иностранных студентов пришли ко мне вместе с Адабашевым и попросили о помощи. Я пошел им навстречу. Что здесь плохого? Сдал им лабораторию на три дня. У нас часто просят ключи от подсобных помещений.

– Не лгите, Суша, – предупредил Михалев, уловив в словах завхоза недосказанность. – Сколько вам заплатили?

– Я не говорил, что предоставил им лабораторию бесплатно, – обиделся Михаил Михайлович, – конечно, заплатили. Я должен содержать все хозяйство, оплачивать труд уборщиков, дворников, чистить эти «конюшни». И все за счет нашего скудного бюджета.

– Сколько?

– Триста долларов, – ответил Суша. – А сколько можно взять с них за несколько дней работы? Хорошая цена, мы сразу договорились.

– И вы не контролировали, чем они тут занимались?

– А зачем? Они ученые, у них свои проблемы. Тем более что с ними был Роберт Надирович. Я им доверял. Они закончили работу даже на один день раньше, сдали мне ключи. Вместо трех дней уложились в два. Все законно.

– Вы подписывали с ними договор?

– Нет, конечно. Какой договор? Я просто пожалел ребят и пустил.

– Вы сказали, что это были иностранцы. Из какого государства?

– Паспорта я у них не спрашивал, – удивился Суша. – За них поручился Роберт Надирович. Я считал, что это его студенты. Кажется, один был из Ирака, а второй – из Ливии, но точно не знаю. А говорили они по-арабски, в этом я уверен. Я их язык слышал, когда в Египет ездил. Я три раза был в Египте, у нас договор был на поставку…

– Потом расскажете, – перебил его генерал. – Значит, вы считаете, что это были арабские студенты?

– Уверен. Молодые ребята. Лет по двадцать пять. Может, не студенты, а аспиранты…