Свиданье с Богом у огня. Разговоры о жизни, любви и самом важном

В доме упоительно тепло и так пахнет, что немедленно хочется всего и побольше, и всю ночь мы будем хохотать, вкусно есть, скакать, орать, плясать вокруг елки и старой сирени, разворачивать подарки.

Напяливать только что полученные варежки, шарфы, тапки и раскладывать железную дорогу, чтобы полюбоваться, как ездит паровозик!..

…За миллион лет чего только не увидишь!.. А вот паровозик так и не надоел.

Спасти мир

Верочка спасает мир. Как может, так и спасает.

Она журналист. Как принято говорить, неплохой. Почему-то «хороший» про журналиста говорят редко, почти никогда, как будто опасаются перехвалить, а осторожное «неплохой» оставляет некоторые шансы на то, что со временем этот самый журналист все же может ухудшиться.

Неплохой журналист Верочка пишет в основном о том, как все плохо.

Плохо все, везде и всегда.

В школах Единый государственный экзамен – очень плохо. До той самой роковой секунды, когда «единый» был введен, все граждане нашей страны были глубоко образованными людьми, вдумчиво читали, грамотно писали, декламировали Гомера, познавали самих себя и Ф. М. Достоевского, но как только ЕГЭ ввели, сразу же запили, закурили, побросали сборники вагантов, которые прежде всегда носили с собой на завод и в трамвайное депо – по месту работы, чтоб приобщиться в обеденный перерыв, похватали банки с пивом, моментально морально разложились и вернулись в первобытное состояние.

На дорогах пробки – совсем худо. Раньше, когда машины продавали по себестоимости передовикам производства и втридорога директору овощебазы, пробок никаких не было, а сейчас стали кому ни попадя продавать, и вон что вышло!..

Кругом хамство, бездуховность и стяжательство – доколе?! По телевизору показывают грудастых девиц, которые пошлыми голосами поют пошлые песни, и анорексичных юношей, которые девичьими голосами поют вообще невесть что – доколе?! Книги пишут плохие и тоже все кому не лень, лучше б не писали, а работали на производстве, впрочем, производства никакого нет – доколе?! Равнодушие чиновников и участковых врачей, одним словом.

Верочка не может оставаться равнодушной, она такой человек. Она утверждает, что «гиперчувствительна к чужой боли».

А я, бесчувственная, считаю, что она просто… как бы это выразиться необидно… очень скучно живет.

Надо сказать, живет Верочка действительно скучно. Ее мама, человек суровый, правильный и «старой закалки», особенно разгуляться дочери никогда не позволяла. У них в семье это называется – до сих пор! – «распуститься».

Вера, ты совсем распустилась!..

Это если Верочка является из своей редакции, хватив кофе с коньячишкой на юбилее Бориса Петровича из отдела кадров. Коньячишко старательно зажевывается какой-нибудь «ледяной свежестью», всю дорогу зажевывается, от самого центра и до самого Южного Бутова, но мама все равно унюхивает.

Если Верочка отбывает на выходные к подружке в Звенигород, мама всегда контролирует ее сумку. Зачем тебе это платье? Кого ты собираешься там соблазнять?! Ты что, не помнишь, как двадцать лет назад с тобой обошелся тот самый негодяй, как, дай бог памяти, его звали?! Вера, после смерти отца ты окончательно распустилась!..

У них с мамой крошечная квартирка и пара пыльных кошек, разумеется, кастрировано-стерилизованных, которым тоже живется очень скучно – они давным-давно не помнят, который из них мальчик, а которая девочка, демонстрировать друг другу стать и удаль не имеет никакого смысла, только есть и спать, а что еще делать?..

Все прошло мимо, от всего уберегли – и от студенческих пьянок, и от чужих постелей, и от неподходящих подруг, и от подозрительных женихов, и от нежелательных командировок, поэтому и карьера никакая не сделалась – главный редактор понятия не имеет, кто такая Верочка, хотя она работает у него уж лет семь. Он смутно помнит, что она «неплохой» журналист и вроде «освещает социалку».

Из всего этого получилась «гиперчувствительность к чужой боли» и непримиримая борьба с домоуправлением за чистоту в подъезде. Домоуправление подъезд моет редко, неохотно и кое-как, а Верочка пишет жалобы в мэрию и префектуру. Оттуда ей отвечают, что подъезд вскоре помоют, но еще ни один сотрудник мэрии, префектуры или даже налоговой службы не явился мыть Верочкин подъезд. Доколе?!

Вот у вас на площадке, с грустью говорит мне Верочка, всегда чисто, а у нас все время грязь, а меры никакие не принимаются. Я несколько раз пыталась осторожненько объяснить Верочке, что на нашей площадке меры принимаются исключительно мной и помощницей Ритусей, и меры эти очень простые – мы с Ритусей вооружаемся ведром и шваброй и моем площадку. Ни мэра, ни префекта, ни даже, представьте себе, руководителя налоговой службы!

Но Верочке это не подходит.

Ну, правда, скучно мыть пол. Скучно и неинтересно. Сражаться за справедливость, пусть и без толку, куда веселее!..