Свидание

— Да, университет — дело серьезное, — сказал Игорь.

— А Валентин-то, Валентин… Совсем ведь мужчина! — сказала Серафима, разглядывая своего второго племянника.

— Валентин — парень что надо! — согласился Александр.

— Вот только здоровьишко у него плохое, — вздохнула Вера. — Не берегут себя молодые люди.

— Чепуха! — резко бросила Серафима. Она почему-то недолюбливала золовку.

— Не скажи, Симочка. Ты знаешь, какое у Валентина давление.

— Ай, чепуха! — повторила Серафима, тыча вилкой в тарелку.

Разговор на некоторое время прекратился. Все занялись котлетами. Слышно было, как где-то за стеной женский голос раскатисто хохотал под музыку — это работал телевизор.

— Эк ее прорвало! — буркнул Александр.

Арсений сидел, пил кофе, не произнеся за все время ни единого слова. Изредка он поглядывал на племянников. Еще и еще раз убеждаясь, как незаметно мелькнуло время. Давно ли он сам был двадцатилетний, а вот уже у него племянники сидят. Михаил помоложе, а Валентин совсем мужчина. Как здорово, что у него такие племянники. А видно, дружат ребята, сели за стол рядом, о чем-то между собой переговариваются.

— Моя Ирина старается, — рассказывала Серафима, поигрывая вилкой. — Но я говорю: не надрывайся особенно, тебе не в солдаты идти. Не поступишь в этом году, пойдешь в следующем.

Александр встал из-за стола, закурил.

— А чего ты насчет солдат-то проезжаешься, — тихо произнес он. — Как будто радуешься чему.

— Ничему я не радуюсь. Откуда ты взял.

— Говоришь: «Не в солдаты идти». Вроде как привилегия какая.

— Вот понесло тебя, — пожала плечами Серафима. — Уж не знаешь, что сказать. Я только сообщила, что у моей Ирины действительно больше возможностей. Ведь если человек уйдет на два года в армию, его знания могут утечь.

— Дело не в этом, — махнул рукой Александр.

— А в чем? — нетерпеливо спросила Серафима.

Александр быстро загасил папиросу, разлил водку и поднял свой стакан.

— Давайте выпьем, не чокаясь. За нашего вечного солдата. За Колю…

Все молча выпили. Серафима достала платок и приложила его к глазам. Что-то горькое и тяжелое шевельнулось в груди у Арсения. Ни слова не говоря, он взял бутылку и снова налил себе в рюмку. И, не дожидаясь и не чокаясь ни с кем, выпил. Мать взглядывала то на одного сына, то на другого, губы ее беззвучно шевелились, словно она повторяла слова, произносимые ее детьми за столом. «За нашего вечного солдата». Серафима встала и, не отрывая платка от глаз, вышла в другую комнату. Через минуту она вернулась, приведя в порядок лицо и волосы. Глаза ее снова молодо блестели.

— Нервы, нервы. У всех стали такие невозможные нервы! — говорила тихо Вера, уставив свой серьезный взор на Арсения.

— Чепуха! — сказала Серафима и посмотрела на невестку немигающими глазами. — Чепуха!

Серафима подошла к матери и, склонившись над ее ухом, негромко объяснила ситуацию: ей надо отлучиться на часок-полтора. Мать взглянула на дочь укоряюще, но тут же опустила глаза. Что она может сказать? Надо так надо.

— Ты только не задерживайся очень, Сима, — сказала Лиза, собирая на столе грязную посуду.

Александр ничего не сказал, проводил сестру хмурым, тяжелым взглядом.

После ухода Серафимы компания разделилась. Лиза с Верой перешли в кухню, чтобы там в уединении обсудить свои многочисленные женские дела. Михаил и Валентин отправились на улицу, сели на приступок у сарая и там занялись своими разговорами. В комнате остались братья и мать.

— Ты не пей больше, Арся, — сказала мать. — А то побледнел что-то.

Александр посмотрел на брата.

— Да ничего, мама. Пусть выпьет. Сегодня такой день, что нельзя не выпить. — Александр пересел к матери, обнял ее за плечи. — Эх, мама, мама! В кои-то веки мы снова соберемся вместе. Вот если бы Коля еще был.

— Ну что поделаешь, — вздохнула Анна Николаевна.

— Да, Коли нет, — продолжал Александр. — Спасибо, что весточка про него дошла. Давайте, братья, помянем Колю.

Они подняли рюмки и выпили. Похоже было, что Александр больше всех остальных пьянел, теперь он говорил без умолку.

— Меня одно беспокоит. Очень беспокоит. — Он подождал мгновение, ожидая, когда его спросят: «Что же именно беспокоит». И Анна Николаевна спросила, она давно жила с Александром и знала, как нужно поддерживать с ним беседу.

— А вот что, мама, меня беспокоит, — отвечал Александр. — Что я пока не знаю во всех подробностях, за что Колю наградили орденом. Какое-такое конкретно событие было, в котором он участвовал. «Выполняя задание командования…» Нет, дорогие друзья, мне этого мало.

— Ну, столько лет прошло, — покачал головой Игорь. — Где тут все узнать. Да это и не важно.

— Нет, важно, — повысил голос Александр. Помолчал и добавил: — Как это не важно.

— Я тоже считаю, что это важно, — в раздумье произнес Арсений. — Для детей наших важно.