Свидание под дождем

Учились племянники прекрасно, всегда помогали друг другу, никогда не ссорились между собой (или ссорились, но не перед публикой). Возможно, в подростковый период они и начнут бунтовать, но Зоя, наблюдая за детьми сестры со стороны, была уверена – даже в переходный период Костя и Лена не превратятся в истеричных наглецов. Да, возможно, возникнут какие-то трудности, но это будут не самые неприятные подростковые проблемы.

Тем не менее Зоя не то что тоже недолюбливала племянников, нет, но определенно тяготилась ими.

Зоя никогда бы в этом не призналась сестре, она и самой себе боялась в этом признаться. Если бы Костя с Леночкой вдруг умерли бы (не дай бог, конечно!), то Зоя не стала бы сильно переживать. Поплакала бы, попечалилась бы, конечно, но страдать долго, сильно не смогла бы. Вот за сестру она бы точно страшно переживала бы в таком случае – как та, с ее больным сердцем, вынесет этот удар судьбы…

Скоро гости ушли, дети отправились спать.

Зоя с Ниной остались одни на кухне. Сидели, болтали. Зоя приберегла главную новость напоследок, чтобы насладиться реакцией сестры в полной мере.

– Нина, меня в труппу «Российского» взяли, – скромно, словно мимоходом, сообщила Зоя.

– Ой, я тебя поздравляю! – Нина кинулась ее обнимать, ткнулась длинным носом в шею сестре. – Это же прекрасно! Давно? Что же ты молчала раньше?

– Что такого…

– Не прибедняйся! Нет, это надо определенно отметить.

– Ты и так уже захмелевшая, – довольная, добродушно заметила Зоя. – Тебе нельзя много пить.

– Ничего, еще бокал шампанского за тебя, обязательно… Да как же это у тебя получилось попасть туда?

– Глеб помог. Вернее, посодействовал мне пройти на конкурс, там одно место освободилось.

– Твой Глеб – чудо! Ах, как я его люблю…

– Ты не думай, от него ничего не зависело при приеме. Это никакой не блат. Он просто сообщил мне о времени и месте, договорился кое с кем, чтобы меня тоже посмотрели – вместе с другими претендентками. Так что все зависело только от меня, моих способностей. Я очень хорошо выступила перед главным режиссером. Из своего театра я уже уволилась, вчера. Ну, конечно, они не в восторге были, Райков сильно расстроился, но сезон закончился, я никого там не подвела своим уходом.

– За тебя! На, закуси яблочком…

Зоя, отпив из бокала, взяла из рук сестры яблочную дольку, положила ее в рот, но неожиданно почувствовала, какой приторной, резкой сладостью отдает фрукт, и поморщилась. «Ох уж эти продукты, выращенные не пойми где…» – мелькнуло у нее в голове.

– Но я кое-что обещала Глебу, – продолжила Зоя, незаметно отложив невкусное яблоко в сторону. – А теперь, наверное, не смогу это сделать. По условиям контракта, да и в принципе – это не принято у нас… Ну да, они там все такие одухотворенно-нравственные, в «Российском балете», все в высоком искусстве… А я обещала Глебу танцевать в галерее, вечерами. Вернее, не обещала еще, но почти согласилась.

– Почему нельзя, в свободное-то время, подработать? – удивилась сестра. – То и дело в новостях слышу, как актеры то на вечеринках выступают, то на свадьбах известных людей. Оперных певцов порой на корпоративы приглашают. Это ведь, как понимаю, возможность подработки! Некоторые из артистов свои рестораны открывают, держат маникюрные салоны… Не понимаю, почему тебе нельзя будет выступать в галерее?

– Вот в том-то и дело – актеры, певцы… А мы, балетные, – закрытая каста, так повелось. Ты, Нин, например, часто видишь балерин, которые в рекламе снимаются, в ток-шоу выступают, в реалити-шоу еще?

– Видела. Одну известную балерину, да… – усмехнулась Нина.

– Но она и не танцует в солидном театре! Потому что либо шоу, либо серьезное искусство. Нет, я, наверное, не в силах тебе объяснить… Но, словом, я не могу согласиться на предложение Глеба танцевать в его галерее. Это ведь тоже шоу, в каком-то смысле…

– Ладно, ладно! Если Глеб тебя любит, он поймет, не станет требовать невозможного, – добродушно согласилась сестра.

– Я знаю. Но у меня все равно такое чувство, что я его подвела. Скверно как-то… – Зоя поморщилась, ощущая, как в желудке опять поднимается какая-то буря. – Я должна радоваться на самом деле, что меня согласились принять в труппу «Российского», что со мной собираются подписать контракт, но у меня душа сейчас почему-то не на месте, что ли.

– Это пройдет. Радость иногда пугает, к ней тоже надо привыкнуть.

– Да, ты права. Еще мне кажется, Глеб всерьез собирается сделать мне предложение. Не сейчас, но позже.

– Ты согласишься, надеюсь? – Нина прижала руки к сердцу, замерла в ожидании ответа.

– Да. Я поняла, что мы с Глебом подходим друг другу, у нас с ним одинаковые планы. Его совершенно не смущает, что хозяйка из меня никакая, что я часто буду в отъездах. Знаешь, мы недавно болтали по телефону, и он признался, что ненавидит запах еды в доме. Ненавидит, когда женщина ходит со шваброй, что-то чистит и трет… ой, что-то я устала, – вдруг на полуслове саму себя перебила Зоя, провела рукой по лицу.

– Ложись в гостиной, я тебе там постелила, а сама тут на кухне…