Свидание под дождем

Тим взял салфетку, забрал у Арины бокал и принялся сам вытирать ей пальцы, испачканные в белой глазури от вафель. Девушка закрыла глаза, рук она не убирала. Тим осторожно, медленно поцеловал ее ладонь. Потом другую. Арина, кажется, даже не дышала, ресницы ее дрожали.

Ночной, теплый воздух, который лился в распахнутое окно, как будто звенел, вибрировал. Или это звенела кровь у Тима в ушах?

Мужчина ногой тихо оттолкнул столик, тот медленно покатился в сторону. Тим осторожно подтянул Арину к себе, расстегнул молнию на ее кофточке.

Арина не открывала глаз, не отталкивала его рук. Она хотела того же самого, что и Тим.

У нее была гладкая кожа, теплый живот, а грудь прохладная. Соски ее съежились, моментально стали твердыми, когда Тим прикоснулся к ним губами. На шее у Арины под тяжелыми спиралями волос пульсировала голубая жилка. Пожалуй, ее тоже надо поцеловать, почувствовать, как бьется у возлюбленной сердце, гоняя по артериям кровь. Другие маленькие тайны тела Арины – небольшой, едва заметный шрам внизу живота от аппендицита, золотистая родинка на бедре… Эти внезапно открывшиеся тайны будоражили Тима и тоже умиляли. Он знакомился с ее телом, и Арина словно родней ему становилась. Ближе. Но вместе с тем не делалась проще и понятней. Наоборот, восхищала – ах, так вот она какая, эта девушка…

Тим в эти мгновения, краем сознания, почему-то продолжал думать, сравнивать Арину и Ингу, хотя это глупо, наверное, будучи с одной девушкой, вспоминать другую. Но как иначе познать мир, самого себя, как иначе, не сравнивая, понять любовь?

В Арине ему нравилось всё. Абсолютно всё. В Инге, которая была объективно ничем не хуже, надо честно признать, – ничего.

И его ощущения сейчас были другими, более яркими, острыми, сильными. Арину хотелось целовать долго и самозабвенно, и никакой голос в голове не произнес бы резко: хватит.

Кожа у Арины пахла иначе – персиками, и этот запах сводил с ума. Она вся, эта девушка, – какая-то бело-розовая, янтарная, золотистая, вся в одной цветовой гамме – напоминала солнце, солнечный рассвет. Тот свет, который пробивается сквозь облака утром, когда ночь встречается с утром.

…Она вздрогнула, по ее губам словно легкая судорога пробежала, когда они наконец соединились, стали одним целым. Словно поток света хлынул, ослепил в первый момент их обоих.

– Да, – едва слышно прошептала она. – Да.

У нее было так смешно зажмурены глаза, она вся изогнулась, словно всем своим телом пыталась что-то поймать, схватить, оставить в себе – что эти ее усилия вызывали тройной отклик у Тима.

Они оба двигались навстречу друг другу и помогая каждый друг другу, ловя это нечто, подвижное, ускользающее, вибрирующее, но вместе с тем находящееся рядом, совсем близко.

Да вот же оно, вот… Как будто солнечного зайчика поймали, оба – сначала загнали его в угол, стиснув, зажав своими телами, и тому уже некуда было бежать. И сгустку золотого сияния ничего не оставалось, как только раствориться в них обоих – фейерверком янтарных брызг.

…Некоторое время они лежали рядом, неподвижно, ошеломленные оба.

– Вот это да… – пробормотала озадаченно Арина.

Тим засмеялся, быстро поцеловал ее. «Я тебя обожаю. Я тебя уж-ж-жасно обожаю!» – подумал он, но вслух этих слов так и не произнес. Он решил, что никогда и ни при каких обстоятельствах не станет ей навязываться, твердить о своей любви. Пусть она чувствует себя свободной. Возможно, она на следующее утро пожалеет об этой ночи. И вновь оттолкнет его, Тима.

Арина же некоторое время лежала неподвижно, с широко открытыми глазами, но потом, словно по волшебству, они захлопнулись, раз – и все, сомкнулись длинные ресницы, девушка уснула. Тим еще минут десять разглядывал ее, спящую, все еще хранящую выражение удивления и счастья на лице, затем осторожно поднялся.

Быстро оделся и тихонько захлопнул за собой дверь, стараясь, чтобы не слишком звонко щелкнул английский замок.

* * *

Арина открыла глаза, когда в окна уже вовсю светило солнце и свежий утренний ветер играл с легкой шторой, раскачивая ее то в одну сторону, то в другую.

Девушка не сразу смогла вспомнить, что вчера произошло, отчего у нее так легко на сердце, словно она накануне закончила какое-то очень важное, тяжелое дело и теперь ей уже не надо ни о чем беспокоиться.

«Ах да, Тим! Он приходил вчера ночью, и мы…» Арина села, прижав ладони к щекам, в каком-то веселом ужасе от того, что произошло между ней и Тимом, и одновременно посмеиваясь над самой ситуацией. Ну да, а что такого, они живые люди…

«А как же Глеб? – внезапно спохватилась Арина, но тут же осадила себя: – А что Глеб, он мне только друг, я ему клятв верности не давала, да и вообще, у него есть его Зоя…»

Она приняла душ, выпила чашку кофе, закусила печеньем, которое принес вчера Тим, но, как ни странно, это ощущение – легкости бытия, что ли? – так и не покинуло молодую женщину.