Свидание под дождем

Зоя уложила их спать, подоткнула одеяла, поцеловала каждого. Лена, засыпая, тоже протянула руки, обняла ее и чмокнула куда-то в щеку. Скоро дети уснули. Зоя вышла из детской, осторожно прикрыла за собой дверь. До этого вечера она никогда столь плотно не общалась с племянниками, не проводила с ними вечера.

Нашла номер телефона Юрия, забралась с ногами на диван и наконец позвонила бывшему мужу сестры.

– Алло. Юра… Это Зоя.

– Какая Зоя? – невнятным, далеким голосом отозвался тот.

– Сестра Нины, если помнишь.

– А, Зоя… что случилось?

– Нина в больнице, немного прихворнула. За детьми сейчас я смотрю. Если хочешь, подключайся, твоя помощь очень нужна.

– Зой, ты обалдела, я в Карелии сейчас, на рыбалке с друзьями! Куда я подключусь? Между нами тыща километров.

– Дело твое. Я тебя предупредила.

– Ты же сама сказала, что ты сейчас за детьми смотришь…

– Да. Но я должна была тебя предупредить? Должна. Захочешь их навестить – всегда пожалуйста. Только с одним условием – трезвым.

Зоя нажала кнопку отбоя. Юрий не стал перезванивать.

Впрочем, подобной реакции от него вполне можно было ожидать. Ленивый, безответственный тип. И ведь Нина знала, за кого она замуж выходит, не с завязанными же глазами старшая сестра себе спутника жизни выбирала! Потом Нина родила двух детей, помня о том, что у нее есть определенные проблемы со здоровьем. Вот о чем она тогда опять думала? Мало того что рожала, рискуя своим здоровьем, так еще не хотела замечать того, что, случись что с ней, Юрий бы один детей не поднял бы.

Единственной реальной опорой для Нины всегда оставалась лишь Зоя, младшая сестра. А хотела ли сама Зоя взваливать на себя такую ношу – двоих детей сестры, могла ли она, при ее профессии, уделять племянникам должное внимание? Об этом Нина никогда не спрашивала до сегодняшнего дня. И Зоя тоже об этом не задумывалась, занятая лишь собой, своей профессией.

В сущности, это вопрос – о том, кто будет опекать Костю и Леночку, – дамокловым мечом всегда висел над их семьей. Рано или поздно Нина оказалась бы в больнице, а Зоя неизбежно встала бы перед выбором – ей смотреть за племянниками или сдавать детей в приют.

Скорее всего, в этот раз Нина выздоровеет, поправится – поскольку врачи дали благоприятный прогноз. Но, не исключено, в будущем с Ниной вновь может произойти что-либо, ее хрупкое здоровье способно дать серьезный сбой. И тогда Зое вновь придется решать, что делать с детьми.

Зоя откинулась назад, закрыла глаза. «Двое детей, Костя и Лена. Хоть и не совсем малыши, но… им еще далеко до настоящей самостоятельности. Нет, если с Ниной что произойдет, я не имею права их бросать. Появится ли когда-нибудь Юрий? Неизвестно. Но в любом случае эти двое пока на мне. И, возможно даже, именно мне еще много лет, пока они не встанут на ноги, присматривать за ними. И третий вот еще», – она посмотрела на свой живот.

Житейская логика подсказывала Зое, что, случись чего с Ниной, она и с племянниками с трудом справится – и финансово, и физически, ведь у балерины мало свободного времени, нагрузка тяжелая. Если Юрий не придет на помощь, то придется искать няню для них. Которая бы кормила их, забирала из школы в будущем, проверяла уроки… Или же Зое придется пожертвовать своей карьерой и уйти из профессии. Забыть о балете.

При таком раскладе рожать третьего, своего собственного, ребенка просто безумие. Ведь Зое помощи совсем неоткуда ждать.

Зоя лежала на диване, не в силах заснуть. Пыталась представить будущее. А что, если все сложится не столь ужасно и жизнь начнет развиваться не по самому грустному сценарию? Нина вернется домой, подлечившись, и проживет еще долго. Нина – клуша и наседка, весь смысл жизни у нее в детях… Она умоляла Зою оставить ребенка.

Если Нина, как и обещала когда-то, станет помогать Зое с ее малышом, хотя бы первое время? Конечно, няньку все равно придется нанять, чтобы сестра не перетруждалась, с ее-то слабым здоровьем, но зато Зоя сможет посвятить всю себя балету. Все заработанное ею пойдет в общий семейный фонд. Тяжеловато придется, но разве станет легче жить, если все время помнить о том, что избавилась от собственного дитя?

«И зачем мне это искусство – если оно само по себе? Да, поклонение публики, овации и цветы – это приятно, но разве не приятнее, когда тобой гордится твой родной ребенок? Господи, но времени-то на воспитание у меня совсем не будет…» – осадила саму себя, сморщилась Зоя.

Потом вдруг вспомнила их с Ниной деда, Ивана. У того отца не было – погиб на войне. Лишь портрет на стене. Но эта гордость сына – за отца… Если ребенок знает, что его мать и отец любят его, готовы умереть (или уже умерли) за его счастье, разве это не главное в воспитании? Это, конечно, крайность, но в любом случае, чтобы вырастить хорошего человека, разве обязательно круглые сутки проводить с ребенком? Не эту ли мысль пыталась донести до Зои когда-то Нина?