Свидание у алтаря

Доктор велел Гэвину снять рубашку и обследовал его рану, чтобы убедиться, что она чистая и что в нее не попали кусочки ткани. После осмотра он туго перевязал рану, и кровотечение начало останавливаться.

Сара стояла у фаэтона вдали от мужчин. Она была бледна и молчала.

Гэвин надел рубашку и направился к ней. Не приветствуя его, она молча и серьезно смотрела, как он приближается.

Он потянулся за своим пиджаком. Грум Бена помог ему надеть его, осторожно направляя раненую руку. Гэвин не стал возиться с шейным платком и, кивнув груму, знаком попросил оставить их с Сарой наедине.

Сара посмотрела на него. В ее глазах показались слезы.

— Он мог вас убить. Он ужасный человек.

— Да, — сказал Гэвин. — Я очень обязан вам. Если бы вы не выкрикнули мое имя, я не двинулся бы с места, и пуля могла бы попасть в цель.

— Больше никогда, пока я живу, не хочу видеть ни одной дуэли, — решительно ответила она.

— Я надеюсь больше никогда не принимать в них участия.

— Лорд Ровингтон — не джентльмен, и должен быть способ оповестить об этом весь свет. Он должен быть всеми презираем.

Слезы ее высохли, на лицо вернулась краска. Она была прекрасна, когда сердилась, особенно защищая его.

— Так и будет, — заверил ее Гэвин, а потом задал вопрос, который не давал ему покоя: — Откуда вы узнали, что он выстрелит, не дожидаясь сигнала?

— Я увидела, что его плечи напряжены. Интуитивно почувствовала, что он не собирается дожидаться счета. И кроме того, перед началом дуэли он был слишком молчалив, замкнут. — Она покачала головой. — В театре я научилась предугадывать, что сделает другой актер. Там учишься читать малейшие движения тела.

— Ваше умение спасло мне жизнь. Пойдемте отсюда.

— А как же ваша рука?

— Доктор о ней позаботился.

— Но вам нужна настойка опия? Что-то обезболивающее?

— Сейчас больше всего мне нужны вы.

Это была правда. Чувство, что он побывал в шаге от смертельной опасности, сменялось пьянящей радостью оттого, что он остался жив. Его противник повержен. Больше ему не нужно бояться предательства со стороны Рова.

Вместе с этой радостью в нем росло желание закончить то, что они начали прошлой ночью.

Сара знала, о чем он думает. К его восторгу, она протянула ему руку.

— Да, — произнесла она, и это короткое слово сказало ему все.

Он помог ей сесть в фаэтон. Бен все еще обсуждал дуэль со свидетелями. Гэвин надел шляпу и взял в руки вожжи. Сара положила руку ему на бедро, а другой взялась за сиденье. Он подъехал к группе мужчин и остановился.

— Я верну вам коляску позже.

Кивнув, он подал знак слуге вспрыгнуть на подножку.

— Как же я вернусь домой? — запротестовал Бен.

— Ты же находчив, брат. Ты что-нибудь придумаешь.

С этими словами Гэвин, сопровождаемый одобрительным смехом брата, хлестнул лошадей, и фаэтон тронулся вперед.

Час был еще ранний, но на улицах Лондона уже царило оживление. Гэвин сосредоточился на управлении фаэтоном и ощущении тепла от руки Сары на своем бедре. Они не разговаривали. В этом не было необходимости.

Довольно скоро Гэвин подъехал к отелю «Кларендон». Притормозив коней, он остановил фаэтон.

Грум влез на козлы и принял поводья, видимо, собираясь отвезти фаэтон обратно к Бену, а Гэвин протянул Саре обе руки и спустил ее с коляски.

— Ваша рука, — с упреком сказала она, но Гэвин почти не чувствовал свою раненую руку — во всяком случае, по сравнению с другой, более требовательной частью его тела.

Он почти втащил ее по лестнице на их этаж. Его нетерпение было так велико, что звук поворачиваемого в двери ключа был почти нестерпим.

И наконец они оказались внутри.

Сара первой подошла к нему, обняла его, прижалась к его телу и прильнула губами к его губам.

Ногой захлопнув дверь, Гэвин с изумлением подумал, что никогда не мог себе представить, чтобы желание женщины могло соперничать с его собственным. Робкая, испуганная, скрытная, тревожная Сара исчезла. На смену ей пришла Сирена.

Даже если бы Гэвин хотел сопротивляться, он был бы не в состоянии это сделать.

Она сбросила с него пиджак. Он развязал ленты на ее шляпке, чтобы коснуться губами ее уха. Шаль упала к ее ногам, настал черед платья.

Она вытащила рубашку из его бриджей и провела ладонью по его мускулистому животу.

— Мне хотелось это сделать, еще когда ты снял рубашку на лугу, — прошептала она ему на ухо.

— Как хорошо, что ты не стала, иначе мы сделали бы это у всех на виду.

Рассмеявшись в знак согласия, она снова поцеловала его — не сдерживаясь, глубоко и страстно.

Сара была уже почти раздета, в отличие от него, так что Гэвину нужно было догонять ее. В конце концов, мужская одежда устроена сложнее, чем юбки и чулки.

Пытливо пройдясь по ее рту языком, он расстегнул бриджи. Его мужское естество было гордо поднято и демонстрировало полную готовность. Долгие годы он ждал этого момента, и теперь его было не остановить.

Теперь роль лидера взяла на себя Сара. Завершив поцелуй, она взяла Гэвина за руку и повела в спальню.

— Садись, — сказала она, легонько толкнув его на край кровати.