Свидетель надежды. Иоанн Павел II. Книга 2

Пользуясь терминологией о «тройной миссии» Христа, эта критика гласит, что Иоанн Павел обладает выдающимися качествами «священника» и «пророка» и слабым, а то и вовсе отсутствующим, качеством «царя». Церковная дисциплина, обвиняют «реставрационисты», не была восстановлена в течение его понтификата. Качество богослужения продолжало ухудшаться. Папе не удалось рукоположить в епископы достаточное количество способных защитить доктрину и навести дисциплину. Конференции епископов и ненормальное расширение местной церковной бюрократии истощили церковный авторитет и заменили его бюрократической властью, которая, как утверждают «реставрационисты», стала решающим фактором в послевоенном ослаблении протестантства в Западной Европе и Северной Америке. В итоге эта критика утверждает, что «семинарный стиль управления» Кароля Войтылы не соответствует папству, как бы хорошо он ни работал в Кракове.

Да, действительно, Войтыла как руководитель большой организации никогда не пытался обдуманно и решительно заставить оппозицию уйти со своего пути. Верно и то, что как архиепископ Краковский и епископ Рима Войтыла не являл собой «царский» пример власти. Правда и то, что за это было заплачено. Но не той ценой, которую предполагают «реставрационисты».

Иоанн Павел II не был воспитанником Римской Курии. Он был избран как посторонний миру центральной церковной бюрократии. Своими подчиненными в папской администрации он руководил, следуя собственному представлению о том, «как здесь должно быть устроено». И он хочет умереть как человек, чуждый папской модели, которой отдают предпочтение многие ветераны Курии. Это осознанное решение управлять по-своему шокировало очень многих. Относительный недостаток внимания Папы к бюрократическим проблемам — во всяком случае, по сравнению с практикой его предшественника, Павла VI, — привел к тому, что при нем папство стало великой интеллектуальной созидательной силой и силой общественного влияния. Но за это достижение Иоанн Павел платит тем, что оставляет центральный административный аппарат, в котором лишь немногие продолжат энергичное учение его понтификата и его авторитетную интерпретацию Второго Ватиканского Собора. Среди этого меньшинства некоторые занимают ключевые посты в Курии, но остается фактом, что Иоанн Павел II не тратил много энергии на то, чтобы его видение евангельски напористой, формирующей культуру Церкви апостолов понималось и разделялось на всех уровнях римской бюрократии.

С другой стороны, «реставрационисты» должны признать, что ни один человек не может сделать всего, и то, что Иоанн Павел избрал другой вид папства, было решением намеренным и серьезным, по-своему драматичным, а не отражением личной слабости. «Реставрационная» критика, как и традиционная, должна опровергнуть определенные факты, установленные этим понтификатом, и первейшим среди них является то, что Иоанн Павел II создал позицию католицизму XXI в.

«Redemptor Hominis» дала Церкви прочное основание для развития христианского гуманизма в третьем тысячелетии. «Redemptoris Missio» ясно показала, что Церковь будущего, выполняющая свою евангелическую миссию в мире, будет Церковью предлагающей, а не навязывающей. Катехизис католической Церкви детально определил это предложение. «Veritatis Splendor» установила каркас для развития католической моральной теологии и ее обращения к человеческому стремлению к свободе. «Centesimus Annus» (расширенная «Veritatis Splendor» и «Evangelium Vitae») обосновывает модель свободного, достойного и добродетельного общества, гораздо более тщательно продуманного, чем многие другие модели общественной жизни. «Ut Unum Sint» сделала экуменизм необратимым. «Christifideles Laici» и теология священнослужения в «Pastores Dabo Vobis» сделали гораздо более реальным то, что Церковь в будущем сумеет справиться с двумя опасностями клерикализации мирян и обмирщения рукоположенного духовенства. «Mulieris Dignitatem» и Письмо к женщинам устанавливают курс для церковного участия в женском движении в XXI в. «Теология тела» предлагает ответ на сексуальную революцию. Эти точки отсчета будут ориентирами еще долго после понтификата Иоанна Павла II. Они не могут быть отброшены. И они уже сейчас стали частью живой традиции католицизма.