Свидетель защиты. Шокирующие доказательства уязвимости наших воспоминаний

И я стала снова, более внимательно, вчитываться в полицейские протоколы, отчеты о происшествии и протоколы опознания, пытаясь найти в них нестыковки. Наши воспоминания, вопреки общепринятому мнению, не сохраняются в мозгу неизменными, застывая во времени. Подобно прочим органическим субстанциям, воспоминания могут «портиться» под действием «загрязняющих» факторов.

Я надела очки и приступила к работе.

Итак, 20 января Тайрон Бриггс был предварительно опознан жительницей «Йеслер-террас» по фотороботу, составленному художником в полиции.

«Похож на него», — сказала она детективу Кларк. Бриггс был взят под арест под предлогом неоплаты дорожного штрафа, его фотография была включена в подборку из 21 фотографии, которую затем показали Карлу Вэнсу — человеку, наставившему пистолет на нападавшего во время инцидента 18 декабря. Вэнс уверенно указал на Бриггса и подписал свои показания.

Сегодня детектив Кларк показала мне коллаж из двадцати одной фотографии. Я определенно указал на фотографию под номером четыре как на фото человека, которого я видел, когда он тащил девушку в квартиру, и которого я остановил, когда он попытался изнасиловать ее. Как только я увидел фотографию, я взял ее в руки и понял, что это тот самый человек. Я абсолютно уверен, что это он.

Опознание было запланировано на утро 23 января, но газетные репортеры и тележурналисты узнали, что полиция арестовала подозреваемого в нападениях в Харборвью, и целой толпой собрались в Центре общественной безопасности с заряженными камерами, готовыми к съемке, этакий видеопленочный орудийный расчет. Четверых из пяти жертв нападения провели в помещение для опознания — в небольшую комнату на пятом этаже здания. В это же время, как отметил Ричард в своих записях, сержант полиции подготовил женщин на предмет возможного шока при виде нападавшего на них человека. «Нет ничего необычного в том, что человек реагирует весьма эмоционально, когда после нападения снова видит подозреваемого, — сказал он. — У разных людей эти чувства проявляются по-разному. У кого-то по спине пробегает холодок, у кого-то урчит живот или учащается сердцебиение, кто-то потеет, кто-то снова испытывает сильный испуг».

Это уже было своего рода засорением памяти. Дело в том, что фактически сержант полиции сказал жертвам нападения, что вскоре они увидят нападавшего на них человека. Он настроил их соответствующим образом, сообщив, что у полиции есть определенный подозреваемый.

После этого сержант вышел из комнаты, а через некоторое время вернулся и извинился за задержку. Он объяснил потерпевшим, что полиция не смогла собрать достаточное количество статистов, чтобы обеспечить содержащемуся под стражей человеку (и это был еще один недвусмысленный намек на то, что у полиции уже есть определенный подозреваемый, ожидающий опознания) беспристрастность процедуры опознания. Поэтому вместо опознания «вживую» полицейским пришлось сделать коллаж.

Свидетели ждали, пока на скорую руку изготовят коллаж. При этом детектив Робин Кларк, которая руководила расследованием, шариковой ручкой подрисовывала на каждой фотографии родимое пятно, стараясь, чтобы по размерам и очертаниям эти пятна были похожи на родимое пятно над правой губой Тайрона Бриггса.

Следует сказать, что в этом таилась особая хитрость. Психологам хорошо известно, что необычные черты или объекты неизбежно привлекают наше внимание. Например, когда люди пытаются вспомнить особенности облика Михаила Горбачева, они часто первым делом упоминают родимое пятно у него на лбу. Обычная полицейская практика при опознании по фото — либо скрыть особо приметную черту лица, либо убедиться, что она есть на всех фотографиях. Если у предполагаемого преступника странноватая прическа, полицейские прикроют головы статистов-«отвлекателей» (дистракторов) шляпами. Если подозреваемый носит брекеты, полиция попросит подозреваемого и остальных держать рты закрытыми. Если у подозреваемого на лице глубокий шрам, он должен быть скрыт или у статистов должны быть похожие шрамы.

Когда детектив Кларк подрисовывала родимое пятно на остальных пяти лицах в подборке, она просто следовала обычной полицейской процедуре защиты подозреваемого от тенденциозного отношения и преюдиции. Но в то же время при этом возникли две существенные и потенциально опасные проблемы. Первая: изначально никто из потерпевших не упомянул о родимом пятне у нападавшего. Но поскольку у каждого лица на фотографиях было родимое пятно, несложно было догадаться, что полиция задержала подозреваемого с родимым пятном. Первоначальные впечатления очевидцев, подвергшихся мощному воздействию постсобытийной информации, могли подвергнуться некоторым изменениям и «загрязнениям». Их память просто бы воспользовалась собственной «ментальной ручкой» и дорисовала бы это пятно на том лице, которое они запомнили. В подобных случаях, хотя мы не сознаем или почти не сознаем этого, наши воспоминания изменяются, включая в себя новую информацию.