Свидетелей не оставлять!

Я стал выворачиваться до того, как он упал на землю, но Эл уже начал кричать. В темноте на одно мгновение я потерял его из виду и только слышал крики. Потом увидел поднимающимся с земли. Если бы он тогда прыгнул вперед, возможно, и достал бы меня, но Эл схватился за пистолет.

Когда раздался металлический щелчок, я, сделав прыжок в воздухе, был от него уже на расстоянии фута. Во всяком случае, мои ноги находились именно на таком расстоянии, а голова на несколько ярдов позади. Я прыгнул ему на плечи, но его пистолет оглушительно выстрелил вверх за мгновение до того, как он упал.

Двинув ему как следует, я поскользнулся сам и шлепнулся в грязь, на гравий, но даже не подумал о возможных шрамах и кровоподтеках на физиономии. Я знал — выстрелы решат исход боя не в мою пользу. Однако в тот момент, когда вновь поднялся на ноги, Эл начал уползать от меня на четвереньках. Может, выронил оружие, может, просто перестал соображать, во всяком случае, изо всех сил старался отползти подальше от сумасшедшего. Это облегчало дело.

Я вновь приблизился к нему двумя быстрыми прыжками. Левой ногой ударил в спину, затем перевернул к себе лицом и правым ботинком нанес тупой удар с противным звуком. Не знаю точно, куда попал, но точно знаю, что в цель, — Эл распластался по земле.

— Медоус! Эл! Медоус! Эл! — заорал в это время третий полицейский, вылезая из патрульной машины.

Я опустился на колени возле Медоуса и, неуклюже действуя скованными руками, обыскал его карманы. Мне необходимо было найти ключ от этих проклятых наручников.

Полицейский возле патрульной машины снова закричал, и я услышал его шаги по тротуару.

В памяти всплыло его имя, я заорал:

— Лестер! Нам нужно захватить негодяя. Подай машину назад!

Боюсь, мой крик не показался ему убедительным. Однако шаги слегка замедлились. Я видел, как он остановился у открытых ворот, затем включил фонарик и направился в мою сторону.

В этот миг мои пальцы отыскали наконец кольцо с ключами. Я выхватил его, сунул в свой карман, повернулся и бросился бежать со всех ног.

Луч фонарика осветил меня, и тут же раздался выстрел. Пуля пролетела мимо, но мои ноги начали выделывать такие кренделя, что лишь чудом можно объяснить, как еще несли меня вперед.

Я не знал, куда бегу.

Просто убегал, убегал от человека, который в меня стрелял. И не помнил ни о «кадиллаке», ни о веревке, переброшенной через стену «Гринхейвена». Но когда вспомнил, бросился именно туда. Черт побери, я бежал так быстро, что оказался там через мгновение. Веревку еще не видел, но продолжал нестись параллельно стене и скоро обнаружил ее. Скованные руки я держал наготове перед собой и сумел ими ухватиться за веревку. А поскольку бежал очень быстро, то оторвался от земли и взвился в воздух, оцарапав левый бок о цемент. Казалось, при такой скорости можно оказаться прямо на небесах.

Однако на самом деле я пролетел только половину расстояния, необходимого, чтобы попасть на стену. Поэтому сполз назад, все еще по эту сторону стены, ругаясь, сквернословя и плюясь. Снова прозвучал пистолетный выстрел, и пуля ударила где-то рядом в цемент. Я подпрыгнул, ухватился за веревку повыше, подтянулся, перекинул ноги и полез через стену, действуя исключительно на адреналине. В этот момент раздался еще один выстрел. Однако Лестер опять промазал, а я рухнул на землю с другой стороны стены.

Конечно, здорово ударился, разбился, но все же добрался до «кадиллака» и через десять секунд уже мчался со скоростью сорок миль в час вниз по улице. Потом спидометр показал девяносто и дальше держался только на этой цифре.

Я освободился от наручников. Стеклоочистители монотонно скрипели под моросящим дождем. Это была та же дорога, по которой недавно я преследовал Вулфа. На пути к скрытому туманом склону на правой стороне шоссе, в ста футах за заброшенной лужайкой, я заметил старый сарай и дом с примыкающим к нему гаражом. На лужайке стояла табличка: «Продается». Мне нужно было где-то спрятаться. Через несколько минут все полицейские машины из Роли и Лос-Анджелеса тоже должны начать прочесывать близлежащие дороги в поисках не просто сумасшедшего маньяка, а маньяка-убийцы. Какой сенсационный материал для печати!

Двухэтажный дом возвышался от меня справа. Я погасил фары и въехал на дорожку, ведущую к гаражу. Дом стоял в темноте, окутанный моросящим дождем. Он казался огромным.

Я остановился перед гаражом и вышел из машины. Помимо звука двигателя моего «кадиллака», сквозь шорох дождя был слышен вой двух сирен. Один глухой, другой — на очень высокой ноте. Дверь гаража была закрыта на засов, но время и погода сделали свое дело. Когда я, упершись, толкнул ее плечом, винты, на которых держался засов, легко вылезли из гнилого дерева. Похоже, муравьи грызли дом и гараж уже много лет. Все вокруг казалось мертвым, наполненным муравьями, ползающими повсюду, как черви в мертвой плоти. Вероятно, такое сравнение пришло мне в голову из-за того, что я собирался сделать.