Свидетелей не оставлять!

Всего через несколько мгновений я понял, что происходит. Моя уловка была воспринята как некий совет, возможно, и как команда. Человек справа от меня тоже упал на колени. За ним опустился его сосед. Мгновенно повсюду началось шевеление. Как стадо баранов, за нами последовали и все остальные.

Спустя полминуты на коленях стояли все. Все пятьдесят тысяч. Любой, оставшийся стоять, теперь бросался бы в глаза гораздо больше, чем я до этого на ходулях. Поэтому таких не было.

Без двух минут три.

Я взглянул налево, поверх склоненных голов рядом со мной и дальше, на склон утеса. Посмотрел на ровную землю, которую видел раньше, во сне, сквозь расплывчатые черты лица мертвой женщины. И в этот момент снова, совсем в ином свете увидел массу тел, сгрудившихся вокруг. Это была стена из людей! Разрабатывая мой план, я не подумал об этом, не учел этого.

Я знал: если мне удастся сорвать маску с мошенника, толпа может выступить против меня. Продумал заранее, что сделаю в таком случае, рассчитывая в момент всеобщего потрясения убежать и скрыться. Однако не мог и предположить, что вокруг площадки люди будут прижаты друг к другу так крепко.

Снова наступила тишина. Взглянув на часы, я увидел, как движется секундная стрелка. Вроде даже услышал тиканье.

Без одной минуты три.

Внезапно стемнело. По коже пробежал холодок. Я не мог понять, в чем дело, но потом поднял глаза, взглянул в небо. Солнце зашло за тучу. Только и всего. Обычное и нормальное явление, которое приходилось наблюдать много раз.

Над толпой пролетел и быстро стих вздох. Шестеро в черном стояли неподвижно. Теперь они глядели на крышку гроба. Наступил ожидаемый момент. Было ровно три.

И крышка гроба пошевелилась!

Толпа дружно ахнула, прервав тишину. Я почувствовал, что и сам поддался толпе, — уставился вместе со всеми на гроб.

Из-под крышки появилась белая костлявая рука с согнутыми пальцами. Шепот толпы смолк. Крышка приподнялась вверх, на мгновение опустилась, затем поднялась выше и вдруг с треском упала. В тишине этот грохот был пронзительно громким.

За боковые деревянные стенки гроба ухватились белые руки. Человек, лежащий в нем, подтянул себя в сидячее положение. Его белое, спокойное лицо с отпечатком смерти застыло в неподвижности.

Толпа зашевелилась. Раздался какой-то шелестящий звук, шум вздохов, нарастающая волна первых слабых голосов. Жен-шины завопили, мужчины стали кричать. Человек в гробу зашевелился.

Я тряхнул головой и почувствовал, как сильно забилось сердце. Меня словно загипнотизировали, хотя я был к этому готов, ждал, что такое произойдет. Я встал и напряг мускулы ног.

Человек в гробу был худым, с белой кожей. Не сомневался, что так и будет. Если «наставники» надеялись на успех, сходство с мертвецом должно быть совершенным.

Пока толпа визжала и всхлипывала, я заставил себя холодно и спокойно рассмотреть этого человека.

Он вылез из гроба, встал на землю. Я двинулся вперед. Вокруг меня раздавались грохочущие звуки, нарастающий рев непонятных слов и фраз, криков и визга. Женщины поворачивались, двигались, стонали и пронзительно вопили, падали на землю, снова стонали, визжали и всхлипывали.

Я выпутал ноги, проскользнул под канатами, выпрямился и бросился на «воскресшего».

Он повернулся в мою сторону, лицо его побелело еще сильнее. Когда я прыгнул на него, он отпрянул. И все же я дотянулся до него, схватил за лицо. В этот миг все звуки стихли.

Моя рука застыла. Я не мог пошевелиться. Я был парализован, мой мозг завертелся в шоке.

Передо мной стоял Артур Траммел!

Глава 23

В первую секунду я ничего не мог понять, зная, что Артур Траммел мертв. Ведь сам видел его растерзанное тело в крови. Но теперь я так же твердо знал, что этот человек — Артур Траммел!

Я уставился на его узкий череп, близко посаженные глаза, зубы и подбородок, волосы и губы. Затем еще раз вцепился в лицо, стал рвать длинный нос и щипать плоть, чувствуя, что мне не удастся оторвать фальшивые части, что он все равно останется вернувшимся к жизни мертвецом.

Толпа онемела. Стояла тишина. Я ощутил, как руки Траммела, в свою очередь, вцепились в мое лицо, сорвали мои фальшивые брови и бороду, видел движение и чувствовал прикосновение его рук. Углом глаза заметил шевеление вокруг нас, какую-то безумную суматоху. Мужчины и женщины отпрянули в страхе и ужасе, некоторые поспешили отвернуться.

И тогда Артур Траммел отступил, поднял левую руку, направил на меня длинный крючковатый палец. Голосом, прозвучавшим в тишине как трубный глас, он громко крикнул:

— Вот стоит человек, который меня убил!

Когда его слова стихли, раздалось тихое бормотание пятидесятитысячной толпы. Но гул стал нарастать с неправдоподобной силой. И вдруг толпа взорвалась. Это был разрывающий уши вой, крик страха и ненависти, какого я никогда не слышал.