Свифт

Мрачная безысходность этой фантазии неизменно ужасала биографов Свифта. Один из наиболее враждебно относящихся к нему, Поль сен Виктор, пишет: «Спрашиваешь себя, прочитав эту вещь: дозволяет ли даже крайний предел отчаянья писать такие произведения, и не является ли ирония, доведенная до этих пределов, соучастницей тех ужасов, которые она выдумывает».

Эти кровавые памфлеты, эти отчаянные сатиры были криком огромного и страдающего сердца. К зрелищу угнетения нищеты примешивалось чувство бессилия. Несправедливо, но образно Теккерей сравнивает Свифта с джентльменом-разбойником того времени, который выходит с пистолетом на дорогу, ища счастья. Общество стоит перед ним на коленях, и богатая добыча достается мрачному авантюристу. Но он все стоит на дороге и ждет, а пока он ждет, лучшая, долгожданная добыча ускользает из его рук. Карета с драгоценными вещами проехала по пути, и все ожидания напрасны. И Свифт выстрелил из своих пистолетов в воздух и с проклятиями отправился домой, чтобы, как он сам писал в письме к Болингброку, «умереть от бешенства в своей норе, подобно затравленной крысе».

2

В 1726 г. Свифта вызывает из Лондона в Ирландию известие об опасной болезни Стеллы. Но он ограничивается посылкой письма к подруге Стеллы миссис Дингли. Он пишет, что сам болен, что у него обострились головокружения, мучившие его с юных лет. Кроме того он не скрывает в этом письме своих опасений, что Стелла умрет и что он не в состоянии будет присутствовать при ее смерти. С эгоистической прямолинейностью, Свифт высказывает желание, чтобы она _% умерла подальше от его деканата.

На этот раз Стелла выздоровела. Когда она уже поправлялась, Свифт отправился на короткое время в Ирландию, затем снова вернулся в Англию.

Он бывает при дворе и в своих письмах к Шеридану и другим ирландским друзьям излагает впечатления от встреч: «Я видел два раза принцессу Уэльскую на этой неделе. Она очень добра ко мне, я. же разговариваю с ней с присущей мне откровенностью. Но Уолпол против меня и окружающие его люди почти не разговаривают со мной».

Летом 1727 г. Свифт хочет поехать на несколько месяцев во Францию, чтобы поправить пошатнувшееся здоровье.

Но как раз в это время умер король Георг I, и друзья уговорили его остаться, так как при новом дворе он мог рассчитывать на назначение в Англии.

Будучи наследником престола, Георг II был врагом Уолпола, и все ожидали, что с приходом Георга II господство Уолпола окончится. Но этого не случилось. У власти остался Уолпол, и Свифт понял, что ему не на что надеяться. Его покровительница при дворе миссис Говард в конце концов дала ему довольно недвусмысленно понять, что предубеждение против него при дворе довольно сильно.

Свифт получил извещение, что Стелла снова больна, и хотя сам едва оправился от тяжелой болезни, уехал в Ирландию.

Теперь уже Стелле не суждено было подняться. Рассказывают, что незадолго перед смертью Стелла умоляла его исполнить ее последнюю просьбу и публично объявить об их браке. Но Свифт резко оборвал этот разговор и в страшном волнении оставил умирающую подругу.

Больше он так и не приходил к ней до самого ее конца. Он заболел от нервного потрясения и не мог присутствовать на похоронах Стеллы, которую погребли в соборе против дома декана.

Смерть Стеллы совершенно изменила жизнь Свифта. Счастье его личной жизни ушло в трагический день 28 января 1728 г. когда она умерла.

Как никак, Стелла была единственным предметом его заботы и нежности. Она радовалась его немногим успехам, смягчала его многочисленные горести.

Он жил, уже предчувствуя трагический конец своей жизни. Однажды, остановившись перед вязом, лишившимся верхушки, Свифт долго глядел на него и сказал затем своему спутнику:

— Со мною будет то же, что и с этим деревом: я буду умирать, начиная с головы.

Но пока, хотя мучительные припадки головокружения терзали его с удвоенной силой, он был еще в силах продолжать борьбу за угнетенных Ирландии.

Сильная воля Свифта сумела преодолеть временный упадок сил, наступивший после тяжелой утраты Стеллы.

Боец снова выступил на арену борьбы. Пользуясь расположением к себе вице-короля Ирландии лорда Картерета, Свифт добился некоторых реформ, правда довольно мелких.

В то время, как его влияние в Ирландии неустанно росло, и народ видел в декане собора св. Патрика своего лучшего и храброго защитника, — враги Свифта продолжали вести против него кампанию при дворе нового короля.

Когда жена Георга II была еще принцессой, она дружелюбно относилась к Свифту и обещала ему свое содействие в облегчении положения ирландцев, как только станет королевой.

Однако принцесса Уэльская забыла о своем обещании. Враги Свифта не брезговали ничем для того, чтобы скомпрометировать его в глазах королевы. Они даже посылали ей от его имени подложные письма резкого содержания.

Узнав об этом, Свифт написал своей прежней покровительнице миссис Говард следующее письмо: