Свирепый босс наперстянки

В августе ему исполнилось два года, и казалось, что он вырос за одну ночь. Я все еще помнила его ребенком, таким маленьким и зависимым от меня. Даже будучи ребенком, он был беспокойным, но по мере развития его двигательных навыков, так же как и моя способность держать его в безопасности и на земле.

Число падений, которые он уже пережил за свою короткую жизнь, было бесконечно.

— И затем... Его глаза блуждали, пока он пытался закончить свой рассказ. И затем...потом Баба съел печенье.

— Бабушка съела печенье, да? И ей понравилось?

Николай покачал головой:

Как только она услышала свое имя, толстая полосатая кошка спрыгнула с верхней полки шкафа на кухонную скамью. Она не изменилась за последние 3 года. Она была все той же пушистой сибирячкой с плохим отношением.

Тем не менее, она присматривала за Николаем. Если бы не мой сын, бабушка давно бы меня бросила.

— Баба! Бабушка подбежала к нему, громко мурлыча.

— Осторожно, — предупредила я его. Мы нежно гладим бабу, — говорю я.

— Нежно, — прошептал он, поглаживая ее мех своей маленькой ручкой. Осторожно, Баба.

Я улыбнулась им обоим, моему светловолосому мальчику и злобному коту. Дни и ночи были одинокими, печальными, но я всегда могла просыпаться с этими двумя, всегда могла вернуться домой к ним.

Даже когда я была беременна Николаем и все еще была хрупкой с разбитым сердцем, именно бабушка несла меня через все мои дни. Она спала рядом со мной, ела рядом со мной. Когда я медлила и горевала, она уютно устраивалась в моих объятиях или бодрствовала, пока я спала.

Но бабуля не была той, кто напоминал мне моего.....

Николай был точной копией своего отца, если не считать моих зеленых глаз, которые он унаследовал. Если бы не его глаза или характер, я бы списала его на клона.

У них были одинаковые светлые волосы, теплая бледная кожа и нос. А иногда он улыбался или, когда что-то делал, меня словно парализовывало. Генетика Тарханова была сильна, и она преобладала в моем сыне.

— Мама, — тоненький голосок Николая вырвал меня из моих мыслей, как это часто бывало.

— Я голоден.

— Да, ну, тогда мне лучше тебя накормить.

На его щеках появились ямочки, когда он усмехнулся. После того, как я бегала за малышом днем и ночью, я с нетерпением ждала возможности устроиться на диване с книгой и вином.

Николай терпеть не мог ложиться спать. Ему была ненавистна мысль, что я делаю что— то без него, что его укладывают, поэтому он вставал еще семь раз, под видом туалета, стакана воды, Тедди, прежде чем окончательно заснуть.

В седьмой раз я сидела с ним рядом с его кроватью, потирая ему спину. Бабушка спала на краю его кровати, скорее всего привыкшая к его постоянному движению.

Николай зевнул, стараясь не заснуть.

— Спи, малыш, — пробормотала я.

— Мама, — устало сказал он. Я не устал, — я улыбнулась.

— Ах, да? Я положила свою голову рядом с ним, пряча его плюшевого мишку в одеяло с рисунком Питера Пэна.

— Я устала, так что пойду спать. Он потрепал меня по щеке.

— Иди спать, мама, — повторил он мои слова.

Было трудно не нарушить свой трюк, открыв глаза и улыбнувшись. В конце концов дыхание Николая замедлилось, и из него начал вырываться негромкий храп.

Мои кости хрустнули, когда я поднялась на ноги, мое тело никогда полностью не оправилось от беременности и родов, и я тихо вышла из комнаты. На ходу я выключила свет и пинками отшвырнула все с дороги, расчищая путь.

Войдя в кухню, я хрустнула спиной. Боже, как я устала. Последние несколько ночей сон был неуловим, особенно когда я начала беспокоиться о Рождестве.

Никогда не было весело объяснять ребенку, почему у других детей в его игровой группе было так много игрушек, чем у него под елкой. Там был новый документальный фильм по ботанике, который я записала...

На моем столе стояла ваза с цветами.

На секунду я даже не заметила нового украшения.

Он стоял в центре небольшого деревянного обеденного стола, который я купила на гаражной распродаже, теперь покрытый каракулями Николая и остатками еды.

Прозрачная ваза, с красивым ярким букетом наперстянки. Цветы были странно спелыми для растения не по сезону, а сиреневые лепестки-пугающим предупреждением о содержавшемся в них яде.

Я этого туда не клала. Николай и его няня не могли купить его, пока я была на работе. Цветок не рос рядом с нами, он определенно не пережил бы снега и холодного декабря. И никто на работе или на детской площадке Николая не прислал бы их мне в подарок.

Моя рука поднялась ко рту, сдерживая крик, который угрожал взорваться.

Мой мозг отказывался верить в это, пытаясь предложить компромиссы и объяснения. Это невозможно, — пыталась я убедить себя. Они не могли нас найти.

Я шагнула ближе, мое дыхание становилось все тяжелее.

Мой взгляд упал на вазу. Я подозревала, что это были маленькие камешки, которые размещали цветочные стебли, но это было не так.

Вместо этого вазу заполнили груды зубов, белых, кремовых и желтых. Рвота поднялась во мне резко и быстро.

Какого хрена, — только и смогла я сказать.

Они нашли нас.

Она нашла нас.