Свирепый босс наперстянки

— А мне и не нужно знать, как это читать, — усмехнулся Роман. Я действительно могу получить хороший секс. В отличие от твоей задницы.

— Я не из тех, кто читает потрошителей корсажа, — пробормотала я, выходя из себя от его комментария. И как ты можешь знать, что я не хорош в сексе ?

Он ухмыльнулся.

— Значит, ты все, таки уступила Косте? Дмитрий должен мне 20 баксов. Я скрестила руки на груди.

— Я не занимаюсь сексом с Константином. Я думаю об этом. Роману не нужно было этого знать. Его брови поползли вверх.

— Тогда у тебя никогда не будет секса.

— Да, что ты говоришь !

— Да, — он откинулся на спинку стула, глаза его сияли самодовольством.

— Никто не посмеет прикоснуться к тебе. Костя их убьет.

— О, пожалуйста, дай мне передохнуть, — пробормотала я.

— Как началась моя сексуальная жизнь? Ты читаешь об этом, — я наклонилась, уловив фразу : Его пульсирующий член заполнил ее.

Роман захлопнул книжку. Я ухмыльнулась .

— Надеюсь, ты не используешь эту книгу способом обладать Даникой.

— Нет! Его быстрый ответ заставил мои брови поползти вверх.

— Боже упаси, чтобы тебе пришлось выступать в качестве свидетеля, Роман. Ты ужасный лжец.

Я опустилась на стул перед ним. Бабушка приветственно подняла хвост. Эта книга велела тебе перестать быть таким придурком? Тогда ты ей понравишься больше.

— Теперь ты эксперт? Это очень богатый набор. Он фыркнул.

— Ты не проронила ни слезинки, когда убили твоего мужа.

— Я уверена, что Даника тоже не прольет ни слезинки, когда тебя убьют. Я злобно ухмыльнулась.

— Ты ничего не знаешь о нас с Дэни. Я пожала плечами.

— Я знаю больше, чем ты думаешь. На этот раз он ответил мне мерзкой улыбкой.

— И я знаю больше о тебе.

— Константин и ты, всё равно это сделаете.

Возможно, ты что-то знаешь обо мне, но я уверен, что ничего чтобы меня волновало. Он пожал плечами. Думаю, ты никогда этого не узнаешь.

— Думаю, да, — процедила я сквозь зубы. И я думаю, что ты никогда не научишься читать. Если только ты не позволишь мне научить тебя.

Как только предложение, хотя и покрытое оскорблениями— слетело с моих губ, меня пронзило удивление.

Я не думала учить Романа, но, видимо, мое подсознание имело другие идеи. Больше приличных слов на мою голову не пришли.

Раньше я об этом не думала.

Роман подозрительно прищурился. И это справедливо.

Я даже не был уверена, почему я предложила.

— Зачем ты это сказала ? Это предложение ?

Я небрежно перебросила волосы через плечо.

— Прими или откажись .

— Ты будешь меня учить правильным словам? — спросил он. Я нахмурилась.

— Что?

— Правильные слова, — подчеркнул он. Ты научишь меня тому , что пенис будет означать «Привет» или что-то в этом роде? Я убью тебя.

— Нет, я не собираюсь этого делать. Я не идиотка, — сказала я ему. На самом деле, мы даже не будем об этом говорить. Мы можем говорить об этом только здесь. Роман прищурился.

— Ты не хочешь, чтобы твои добрые дела распространились по залам?

Нет, вовсе нет. Главным образом потому, что я не была на сто процентов уверена, что это был хороший поступок. На что похожи добрые дела?

Если они были такими двусмысленными, то как кто-то могла знать, делают ли они доброе дело? Где же это чувство удовлетворения, о котором все говорят?

— Нет. Так что держи это при себе.

— Если ты будешь делать то же самое. Роман подтолкнул ко мне книгу лиф-Потрошитель. — Хорошо, так научи меня, О великая.

Я закатила глаза.

— Начнем с книг Антона.

Он раздраженно фыркнул, но не стал спорить.

И только когда я заставила его написать на листе бумаги несколько простых слов: « Говори, иди, Здравствуй, прощай», он бросил ручку и щелкнул ею.

— А ты не хочешь узнать, почему я не умею читать?

— Мне на самом деле все равно.

Неправда, мне было очень любопытно.

Но разговор с Даникой мог все прояснить.

Мне не нужно было приставать к Роману из-за этого.

Роман всмотрелся в мое лицо, ища хоть какой-то намек на недоверие. Не найдя его, он заметил:

— Ты действительно не заботишься ни о ком, кроме себя, не так ли?

— А о ком мне беспокоиться? Вопрос прозвучал уже не так печально в моей голове. Вслух это прозвучало почти как мольба, скрытая за колючей репликой.

— О твоем муже, — рискнул он сказать.

Воспоминание пронеслось в моем мозгу, как разрушительный шар. Я видела яростные глаза Таддео, чувствовала его хватку, его крики.

Я тряхнула головой, чтобы прояснить мысли.

— Он этого не заслуживает, — кивнул Роман. Некоторые люди не заслуживают того, чтобы о них заботились, — согласился он и вернулся к своим словам. Что-то в разговоре несколько успокоило его, и он взял ручку, готовый начать все сначала.

Через несколько секунд он сказал:

— Костя заботится о многих людях. Он сказал, что так поступает каждый хороший король.

— Я не король, так как же это относится ко мне?

Я сложила перед Романом детскую книжку. Это была красочная история о собаке, пытающейся найти дорогу домой. По-детски, с надеждой, легко читается.

— Начни с самого начала.

Он не последовал моим инструкциям. Роман откинулся на спинку стула, наблюдая за мной.