Свирепый босс наперстянки

Раньше это сводило мою мать с ума, когда она замечала слова и рисунки в моих руках, и ногах. Я часами просиживала в ванне, где меня просто драили и ругали, но это меня никогда не останавливало.

Моя мать не понимала, каково это, когда мысли переполняют тебя. Если я их не запишу, то забуду. Таддео это тоже не понравилось. Он называл это ювенильным и билетом в один конец к отравлению чернилами, но даже угроза заболеть не смогла остановить меня.

Я ждала, что Константин что-нибудь скажет.

Чтобы иметь свое мнение по этому поводу. У мужчин есть свое мнение обо всем, особенно о женском теле, но он просто посмотрел на меня, прежде чем вернуться к своей газете.

Я была странно разочарована, что он ничего не сказал.

Я бы с удовольствием огрызнулась на него еще несколько раз.

Хруст гравия сигнализировал о том, что машина начала замедлять ход. Я заерзала на сиденье, стараясь не задеть гангстеров. Через тонированное окно я видела, что пригороды поредели, превращались в сельскую местность.

В горле у меня начал расти комок.

Рассудком я понимала, что Константин не посмеет поднять на меня руку. Я знала, что моя семья в Чикаго может и не любить меня, или я их, но оскорбление не останется неотмщенным.

Роккетти не были известны своей способностью прощать, как и моя подруга детства София, с которой я была ближе всех в моей семье.

И все же, зная это, мое тело напряглось от беспокойства. В гуще фуража я заметила существо, похожее на медведя. Огромный, пушистый и рычащий на машину.

Я подавила желание зарычать в ответ.

Я уже собиралась повернуться к Константину, чувствуя себя неловко из-за того, что слишком долго стояла к нему спиной, когда деревья расступились перед огромной лужайкой, окружавшей усадьбу.

Мы проехали через сверкающие ворота и часть пути по Кольцевой дороге, прежде чем замедлить ход и остановиться.

— Миссис Фальконе.

Константин протянул мне руку. Я к нему даже не притронулась.

— Очень хорошо, — сказал он.

— Мальчики.

Два русских бандита, стоявшие по обе стороны от меня, схватили меня за руки и вытащили из машины. Я извивалась в их схватке, но их сила легко пересилила мою, и они легко сбросили меня на гравий, как мешок с картошкой.

Я вскочила на ноги как раз в тот момент, когда Константин элегантно вышел из машины, держа под мышкой сложенную газету.

— С тобой все в порядке? — спросил он, голос его звучал весело.

Я не стала отряхивать грязь с халата.

— Прекрасно, — процедила я сквозь зубы.

Я огляделась и почувствовала, как меня охватывает удивление. Для такого сложенного человека его поместье было...неухоженным.

Папоротники росли на подъездной дорожке, ветви свисали с заборов, цветы догоняли свои горшки. Это было скопление зелени и дикости, противоположное ухоженному, идеальному саду Таддео.

Я бы никогда не призналась в этом вслух, но на самом деле это было очень красиво.

Конечно, у Константина есть сад моей мечты, с горечью — подумала я.

Константин был из тех людей, у которых есть все, о чем только можно мечтать, но он добился этого без особых усилий.

Если сад вызывал у меня легкую ревность, то дом вызывал у меня настоящую зависть. Построенный в стиле старинного английского дома, серый кирпичный дом возвышался над поместьем.

Классические окна позволяли заглянуть внутрь, в паре с почти французскими деталями по краям. Над кирпичами и за балконами дико росли лозы глицинии, скрывая большую часть архитектуры под своими листьями.

Я пристально посмотрела на Константина. Я ненавидела его и его прекрасное состояние.

— Сюда, Миссис Фальконе, — он жестом пригласил меня пройти вперед. Один из членов моей семьи составит вам компанию, пока вы будете ждать самолет.

— Просто высади меня на ближайшей автобусной остановке, — ответила я. На его лице промелькнуло удивление.

— Не усложняй себе жизнь.

Советует он мне, как будто мы были старыми друзьями, несмотря на то, что это была сахарная угроза.

Я не была ребенком, готовым воткнуть пятки в гравий и закатить истерику. Но реальность моего положения начала доходить до меня.

Я возвращалась в Чикаго.

И единственной моей надеждой на то, что меня не отправят обратно, был русский Пахан, который только что убил моего мужа. Смягчившись, я последовала за Константином в его дом.

Позади себя я увидела, как его люди выпрыгивают из машин и переносят оружие в другую часть города. Несколько человек последовали за нами внутрь, включая питбуля Романа, его губы раздвинулись, показывая зубы.

Внутри было красиво, если не сказать немного скудно. Интерьер отдавал предпочтение очень классическому французскому стилю, смешанному с русским.

От люстры до теплого деревянного пола и белоснежных стен было очевидно европейское влияние.Однако вокруг почти не было мебели, большая ее часть была покрыта белыми простынями. Судя по всему, они только что въехали.

— Это она? — спросил женский голос.