Свита короля

– Он – наш единственный пропуск на свободу, – сказал Стюарт. – Оставим его здесь. По крайней мере на время, – прибавил он раньше, чем Натаниэль открыл рот. Стюарт крепче стиснул его подбородок и слегка встряхнул за голову. – Слушай внимательно и делай так, как я скажу. Нам позволили войти сюда только потому, что мы пообещали взять его живым.

– Люди Мориямы? – наконец обрел голос Натаниэль.

– Нет, – ответил Стюарт так резко, что Натаниэль отшатнулся. – Не произноси этого имени. Их втягивать нельзя. Смерти своего Мясника они никак не ожидают, и, если мы хотим себя выгородить, есть лишь одна лазейка. Чтобы отвлечь внимание, мы оставим тебя федералам. Тебе необходима медицинская помощь, и увезти тебя с собой мы пока не можем. Это единственный способ сохранить тебе жизнь, понимаешь?

Его отец, Натан Веснински, мертв. Отныне Натаниэль согласен на что угодно.

– Я ничего им не скажу, – пообещал он.

Стюарт кивнул.

– Тогда мы уходим.

Ему помогли выйти через подземный ход в гараж. Ступеньки, ведущие наверх, были опасно крутыми и узкими, а в проем наверху с трудом пролез бы взрослый человек. Люди Стюарта торопливо покинули гараж через открытые ворота, но сам Хэтфорд задержался возле племянника. Натаниэль устремил взгляд в темноту, пытаясь разглядеть фэбээровцев, которые наблюдали за происходящим с безопасного расстояния. На улице было тихо и пустынно, но для соседей «разборки» со стрельбой явно не прошли незамеченными. Еще минута, может быть, две, и вся округа снова будет кишеть полицией и репортерами.

Стюарт Хэтфорд опустил племянника на колени, завел ему руки за голову.

– Мы вернемся за тобой, как только сможем. Обещаю. – С этими словами он растворился во мраке вслед за своими подручными.

Склонив голову, Натаниэль стоял на коленях. Долго ждать не пришлось. Из темноты, словно призраки, появились сотрудники ФБР, вооруженные и в полной боевой экипировке. Натаниэля с его невысоким ростом никак нельзя было принять за отца, однако поддержать иллюзию помогал сумрак. Федералы поняли, что обознались, только после того как бесцеремонно, с бранью, вздернули Натаниэля на ноги. Когда он наконец поднял голову и посмотрел на них, агент, стоявший ближе всех, замер на полуслове.

– Вы опоздали, – сообщил Натаниэль, хотя кто-то уже вызывал по рации скорую. – Мой отец мертв.

– Твой отец… – тупо повторил агент.

Шестеро фэбээровцев с такой скоростью ринулись в подземный ход, что чуть не покатились по ступенькам; гулко застучали их шаги, эхом отзываясь от стен тоннеля. Натаниэль не замечал, что вглядывается в проем, пока агент не похлопал затянутыми в перчатки руками у него перед носом. Вопросительный взгляд федерала не вызвал у него реакции, и тот повторил:

– Твой отец?

– Меня зовут Натаниэль Веснински, – сказал он, – и мой отец мертв.

В этом не было ничего смешного, но он вдруг расхохотался. Натаниэль хохотал и хохотал, не в силах прекратить истерический смех. Кто-то схватил его за плечи и надавил на затылок. Грубый голос приказал дышать, однако Натаниэль ничего не мог с собой поделать. Чтобы сохранить равновесие, он уперся ладонями в колени. Истерзанные руки отозвались жгучей болью, но он их не убирал. От выброса адреналина после недавней перестрелки и нахлынувшего облегчения – он жив! – сердце было готово разорваться. Секундой позже не выдержал слабый желудок. Кто-то придерживал Натаниэля, пока его мучительно рвало на бетонный пол. В тщетной попытке избавиться от кислого вкуса он сплюнул.

Чужая рука крепче сжала плечо.

– Учитывая, в каком ты состоянии, я бы предпочел обойтись без наручников, но, если придется, я их на тебя надену. Ты ведь не доставишь нам проблем?

Натаниэль постарался сфокусировать взгляд на лице агента.

– Я девятнадцать лет был сплошной проблемой. Сегодня я для этого слишком устал. Просто заберите меня отсюда.

У тротуара остановилась карета скорой помощи. Она приехала быстро – должно быть, дежурила за углом. Несмотря на то что Натаниэль пообещал вести себя хорошо, к машине его проводили сразу трое агентов. Санитары уже подготовили носилки, и он послушно на них улегся. Его пристегнули ремнями и задвинули носилки в карету. Один из фэбээровцев поехал с ним; Натаниэль догадывался, что следом подтянутся и другие, но его это больше не волновало. Он закрыл глаза и сдался на милость медиков.

* * *

Когда Натаниэль снова открыл глаза, оказалось, что он лежит на больничной кровати и через занавешенное окно в палату пробивается мягкий солнечный свет. Из-под одеяла тянулись прозрачные пластмассовые трубки; от лекарств голова была как в тумане. Он не спал, но чувствовал, что боль, к счастью, отступила.

Двое гостей были ему незнакомы, хотя он с первого взгляда понял, что они из ФБР. Оба держались с небрежным превосходством, типичным для тех, кто мнит себя более могущественным, чем есть на самом деле. Первый сидел на стуле слева, второй занял кресло в изножье кровати и что-то писал. Закрытая дверь избавляла от лишнего внимания, хотя Натаниэль догадывался, что за ней выставлена охрана.