Свиток фараона

Омар нервно заерзал в кресле. Мысль о том, что этот человек знает о них больше, чем они хотели бы, очень пугала его. Но знал ли барон действительно все?

— Скажи ему, — обратился Омар к Нагибу, — что мы оба стали членами «Тадамана» не по собственной воле и что люди «Тадамана» ищут нас, потому что мы не выполнили их задания. Он должен это знать!

Нагиб перевел слова Омара, и барон фон Ностиц поспешил заверить, что и эта информация ему известна. Отчасти она успокоила его, потому что экстремисты, к какой бы группировке они ни принадлежали, были очень ненадежными, непредсказуемыми людьми, которые не выполняют задания, если не видят в нем собственной выгоды.

В ходе беседы выяснилось, что немцы уже несколько недель наблюдали за ними. Им была известна их личная жизнь до мельчайших подробностей. Их не насторожила расторопность, с которой в Александрии работник порта устроил беглецов на немецкий корабль: Георгиоса подкупили немецкие агенты. Значит, он получил двойную плату: от немецких агентов — за то, чтобы беглецы попали именно на «Кенигсберг», и от самих беглецов — за перевозку.

Было более чем неприятно узнать, что за каждым твоим шагом в последние недели кто-то постоянно следил. Что же еще было известно этому сумасшедшему барону? И что он собирался с ними сделать?

— Скажите же, наконец, что вам от нас нужно! — негодующе бросил Нагиб. — Вы узнали о нашем прошлом — хорошо, вы доставили нас сюда, в Берлин, — тоже хорошо, но мы ведь понимаем, что все это вы делали не из альтруистических побуждений. Итак, чего вы от нас хотите?

— Я хочу сделать вам предложение.

— И какое же?

— Работайте на меня. Ищите и найдите для меня гробницу этого Имхотепа! — Фон Ностиц поднялся, подошел к книжным полкам, потянул за корешок книги, и чудесным образом стена с полками, на которых лежали бесчисленные папки и перевязанные стопки документов, отъехала в сторону. Барон явно наслаждался удивлением гостей, на его лице читалась неподдельная радость. Усмехнувшись, фон Ностиц сделал приглашающий жест и произнес:

— Я не сидел без дела. Все, что на сегодняшний момент известно об Имхотепе, вы можете найти здесь. Тут хранятся все документы и сведения о деятельности секретных служб разных стран, связанной с поисками Имхотепа.

Омар и Нагиб подошли к полке с папками и с изумлением уставились на аккуратно сложенные документы и манускрипты. Фон Ностиц вытащил, казалось, первую попавшуюся папку, пролистал ее и задержался на одной фотографии. Халима тоже подошла, взглянула на снимок и в ужасе вскрикнула:

— Это же мой отец! — Она указала на лысого мужчину, стоящего среди других людей, запечатленных на фото.

Да, теперь и Омар узнал фотографию с праздника Мустафы-ага Аята. Он узнал профессора Шелли и его жену Клэр, директора железной дороги Луксора, леди Доусон, шефа полиции Ибрагима эль-Навави в веселой компании.

— Снимок сделан еще в довоенный период, — с удивлением произнес Омар. — Невероятно! Я был тогда еще мальчиком и служил у профессора, йа салам.

Фон Ностиц довольно кивнул.

— Тогда вам станет понятна вся основательность моих исследований.

Омар покачал головой.

— Вы собрали столько материалов, йа саиди, кажется, что у вас есть результаты расследований всех секретных служб. Так почему вы хотите работать именно с нами?

— Все очень просто. — Барон отложил папку. — У меня сложилось впечатление, что вы ближе всего находитесь к разгадке этой тайны. Я заметил, что все пути, которые ведут к Имхотепу, на каком-то этапе все равно пересекаются с вашими, и неважно, как близко некоторые люди — археологи, искатели приключений или агенты — продвинулись к разгадке. Другими словами: вы втроем всегда на шаг впереди.

Все это звучало несколько льстиво, но слова барона не были предназначены для того, чтобы спутать их мысли. Конечно, здесь, в Берлине, под покровительством такого влиятельного человека молодые люди впервые почувствовали себя в безопасности, но тем не менее они оказались между жерновами секретных служб, хотя рано или поздно это все равно бы произошло. Находясь за границей, они больше не будут скрываться и трястись за собственную жизнь. Однако забыть о том, что аль-Хусейн выслеживает их, тоже было нельзя.

О возвращении в Египет в ближайшее время они не могли и думать. Как барон себе это представлял? Но фон Ностиц не признавал никаких отговорок. Он твердо решил найти гробницу Имхотепа, а для этого нужна была помощь этих троих египтян. По одному только взгляду барона было видно, что нерешительность гостей, получивших столь перспективное предложение, злила его. Это проявлялось и в манере держать большим и указательным пальцами гаванскую сигару, слегка покручивая ее. С момента прихода гостей это была уже третья или четвертая.

— Проблема Али ибн аль-Хусейна в ближайшем будущем решится сама собой, — многозначительно произнес барон, однако не стал вдаваться в подробности. — А что касается вас, для меня не будет ничего проще сделать для каждого паспорт, какой вы только пожелаете.