Свиток фараона

У Омара и Нагиба было достаточно причин, чтобы избегать столовой. Они в основном прогуливались по средней палубе, где, как и в вагонах третьего класса, были установлены крашеные деревянные скамейки. Здесь египтяне ели то, что они прихватили с собой в дорогу, разговаривали, играли в нарды, спали или просто смотрели на проплывавшую мимо них долину Нила. Тут Омар и Нагиб чувствовали себя достаточно уверенно, но все же избегали общаться на людях.

Ночь не приносила избавления от дневного зноя, поэтому Омар предпочитал забиться в нишу на кормовой палубе, чтобы немного подремать. О полноценном сне не могло быть и речи. Они уже проплыли Самалут, а около полуночи «Бедрашейн» должен был причалить у Миньи. Звезды нигде не висят так низко, как над ночным Нилом, и это ввергало Омара в состояние восхищенного созерцания. Именно очарование таких моментов позволяло ему на короткое время забыть о своей судьбе. Нечто подобное происходило с ним и в эту ночь.

Голоса двух англичан на верхней палубе вернули Омара к действительности.

«Сколько еще мне предстоит бегать подобно уличной дворняжке, удирающей от живодеров? Сколько еще я буду оставаться без собственной крыши над головой? Когда же наконец „Тадаман“ и его главари помогут скрыться?» — думал Омар. Заказ, который предстояло выполнить Омару, ни в коем случае не менял его отношения к организации, скорее даже наоборот. Глубоко в его душе поселился необъяснимый страх, и прежде всего перед неизвестным и безликим. Встретиться же лицом к лицу с каким-либо противником он не боялся. Тайком Омар подумывал о том, как бы ему отделаться от Нагиба и «Тадамана».

Его размышления были прерваны обрывками английских фраз, долетевших до его ушей с верхней палубы. Сначала он не проявлял к этому разговору никакого интереса, но затем собеседники сцепились в словесной перебранке, тон их беседы заметно поменялся, и Омару даже не пришлось особо прислушиваться, чтобы понять, о чем идет речь. Один педантично и ловко упрекал другого в необдуманности и глупости, осыпал собеседника градом ругательств, которые, как понял Омар, были самого грязного толка. Другой говорил, что его приятель лишь внешне отличается от их шефа, но болтает такие же глупости и использует те же аргументы.

Вдруг с верхней палубы прозвучало имя, которое заставило Омара насторожиться: Хартфилд.

В тот же миг юноша напрягся, стараясь не упустить ни одного слова. Сначала он сомневался, идет ли речь о том самом пропавшем профессоре, но вскоре его подозрения подтвердились: оба англичанина искали профессора Эдварда Хартфилда.

Один из мужчин неожиданно быстро успокоил другого, так что Омару с трудом удалось подслушать окончание беседы. По обрывкам не связанных друг с другом фраз он догадался, что англичане хотят сойти в Луксоре, при этом он услышал имя Картера.

Омар действовал быстро. Он поспешил в каюту, надел широкополую шляпу, которую полюбил носить с того времени, как стал скрываться в Каире, и поднялся по крутой железной лестнице на верхнюю палубу. Здесь он с подчеркнутой задумчивостью стал прохаживаться среди других пассажиров, делая короткие паузы и как бы любуясь красотой ночи. Таким образом он приблизился к англичанам на корме.

Один мужчина, выглядевший лет на тридцать, был маленького роста и длинноволосый. Резкий в движениях, он как бы составлял противоположность своему собеседнику — здоровому как бык старику, от которого исходило спокойствие, граничившее с вялостью. Как только Омар подошел к ним, разговор тут же резко оборвался, и юноша, незаметно рассмотрев обоих англичан, отправился в обратный путь.

После полуночи, когда пароход под сильные удары гребных колес и громкие крики людей причалил к берегу в Минье, сонный Нагиб вышел из своей каюты. Омар сделал знак, что хочет сообщить ему что-то важное. Они пристроились у поручней, делая вид, будто наблюдают за маневрами швартующегося «Бедрашейна». Когда Омар рассказал о случившемся, сонливость Нагиба как рукой сняло.

— Значит, ты говоришь, двое англичан?

Омар кивнул, не отрывая взгляда от берега.

— Одному — около тридцати, другой — вдвое старше.

— И они хотят сойти в Луксоре?

— Так сказал младший, насколько я смог понять.

— Когда мы будем в Луксоре?

— Рано утром.

После долгой паузы Нагиб произнес:

— Полагаю, мы сейчас думаем об одном и том же.

— Ты считаешь, нам нужно сесть на хвост этим двум англичанам?

— Да, именно так и думаю.

— Но как же наше задание?

Нагиб огляделся по сторонам, проверяя, не наблюдает ли за ними кто-нибудь, но в толкотне и неразберихе их разговор остался незамеченным.

— Нам нужно разделиться, — ответил Нагиб, — один поплывет в Асуан, как было оговорено, второй проследит за этой парочкой. Потом встретимся в Каире.