Свобода и Магия

— Не знаю, по его объяснениям вообще ничего не понятно наверняка, — Романов перевёл взгляд со Шваница на Салтыкова, потом на Куприянова, — Может, он и не состоит сам в Глубинном Государстве, но он упоминал, что работает на некоего Хакима. Сфера интересов того распространяется на Центральную Европу, и он имеет контакты с неким Отто из группы тех хлопцев, что штурмовали вчера наше КПП.

— Зачем туркам мальчики Мирбахи? — хмуро спросил Свят Вениаминович.

— Мустафа говорил, что они являются ключом к хранилищу в поместье Мирбахов, — отозвался Эдди, — Мустафа признался, что их организацию и лично Хакима интересуют исследования Генриха Мирбаха.

— Да, Генрих был последним публичным техномагом, участвовал в политике, спорил с Канцлером, но всё было невинно. Но самое главное да, его исследования. И скорее всего, в поместье есть хранилище, оставшееся от него, а в хранилище имеет доступ ограниченное число лиц, и с помощью детей туда можно попасть, но… — Виктор усмехнулся, — Но у волшебников Азии нет проблем с тем, что рядом с ними техника ломается. Поэтому попытку я ему засчитаю, но пока неубедительно.

— Ещё он рассказал, что к услугам его организации прибегало много турок, в том числе и няня Мирбахов, которая вывезла всех троих детей после смерти их родителей, двух мальчиков и девочку. И что девочку у неё похитили, жестоко убив её саму, — Эдик внимательно смотрел на Шваница, но лицо того было крайне задумчивым, и более ничего не выражало.

— Что он рассказал про контакты Отто и Хакима? — голос Свята Вениаминовича был хмур и серьёзен, нюхлер на его плече встревожился, глядя на своего хозяина.

— Отто является главой возрождённой Аненербе, — презрительно бросил Михаил, — Практикуют техномагию, артефактологию и прусскую некромантию. Точное число членов Аненербе не известно нашему турку, но насколько он знает, из Латинской Америки возвращаются потомки бежавших волшебников Рейха или сами волшебники, если дожили. Уже несколько лет такое продолжается, и сейчас очень похоже, что они подошли к ситуации, когда их количество перешло в качество.

— Страшилки, — помотал головой Игнат, — Хотя их боевые качества нам известны, — он повернулся к главе W&C, — Свят Вениаминович, наш турецкий деятель опасается нападения, потому просит усилить охрану его тепличных хозяйств в Саксонии, Тюрингии и Бранденбурге. Глубинное Государство использует их как базы и точки влияния. Туда планируют доставить людей и припасы, чтобы в случае необходимости противостоять натиску Аненербе. Мустафа утверждает, что они больше всего опасаются, что эти недобитые нацистские волшебники устроят Холокост, только вместе с евреями пострадают ещё и турки и прочие переселенцы с Ближнего Востока.

— Какой интересный повод, чтобы перебросить боевиков в центр Германии, — усмехнулся Салтыков.

— В общем Хаким и Отто сотрудничали и не мешали друг другу, — Михаил перевёл взгляд с Игната на Виктора, — Но вот в течение последнего месяца у этих милых товарищей произошёл разлад. Отто работает на какого-то высокопоставленного волшебника из руководства Германии, и тот сообщил, что настаёт время действовать, и дороги Отто и Хакима расходятся. Передача детей Мирбахов должна была стать последним делом, когда они сотрудничали. Сейчас же уже Хаким, а вместе с ним и Мустафа, считают, что Аненербе будет брать власть в Германии, а точнее приводить на вершину тех, кто с ними работает из текущего немецкого руководства, а базы, замаскированные под тепличные хозяйства, будут выбраны в качестве объектов для атаки.

— Это возможно, — задумчиво протянул Виктор, — Про старшую девочку Мирбах и няню он не говорил?

— Сетовал на начавшиеся убийства, что эта благородная дама, Сибель Арслан, пала жертвой кровавых убийц, — усмехнулся Михаил, — Но что характерно, Мустафа утверждает, что не знает, ни где мальчики, ни где девочка.

— Для кого кровавая убийца, а для кого светоч революционной Франции, — усмехнулся Шваниц.

— Что, там снова революция? — удивился Эдди.