Свобода Маски

— Подумайте, — спокойно сказал Стивен. — Что как главный клерк Олд-Бейли, я первым увидел письмо мистера Лиллехорна с просьбой о рассмотрении вашего дела судьей Гринвудом. Там же была указана и ваша связь с агентством «Герральд» в Нью-Йорке и ваш прошлый опыт с Фэллом, которым объяснялся печальный инцидент в море. Никогда — никогда прежде — мы не встречали никого, кто подбирался бы так близко к Профессору, как вы. Я немедленно отнес документ своему отцу, и он забрал дело. Очень быстро он понял, как только увидел вас, как можно вас — простите за это слово — использовать. Он встретился с судьей Гринвудом с намерением услышать вашу историю. Он знал, что Лиллехорн будет возражать, но авторитет моего отца был непререкаем.

— Вопрос, — перебил Мэтью. — В Олд-Бейли знают, что вы сын судьи Арчера?

— Нет. Меня скрыли от лишних глаз в чужой семье, с фальшивым именем и фальшивой историей. Он решил, что так будет лучше и безопаснее, независимо от того, сколько ему придется на это потратить и сколько тайных встреч провести — о нашем родстве не должно было быть известно никому. Мой отец всегда был скрытным человеком, и справедливость жила у него в крови, не так, как у других животных, зовущих себя социальными личностями. Также… мы знали, что за отцом наблюдают двое приспешников Фэлла. Был и третий, но кто-то убил его в сентябре.

— Не ваш отец?

— Нет. Мой отец давно пришел к выводу, что не стоит ставить насилие выше правосудия и разбирательства. Разоблачить коррупцию можно только законным путем. Так вот, насчет убийства: горло судьи по фамилии Фэллонсби было перерезано, а сам он был подвешен на флагштоке. Вся его семья была также…

— Убита, — Мэтью вспомнил рассказ Рори. — Я знаю эту историю. Фэллонсби был найден с перевернутым крестом на лбу?

— Верно. Он несколько лет был инструментом, с помощью которого Фэлл заминал невыгодные ему дела. У моего отца не было твердых доказательств этого, но… след вел к целой чаще адвокатов и включал в себя даже одного или двух крупных политиков. Мы оба вели это дело и пришли к выводу, что между Фэллонсби и Фэллом действительно была связь: этот судья был тем самым человеком, который выпускал нужных Профессору негодяев обратно на улицы.

— Вы не знаете, это Фэлл решил избавиться от Фэллонсби? Если так, то почему?

— Мы полагаем, — кивнул Стивен. — Что Фэлл к этому отношения не имел. Фэллонсби был ему важен и удобен. Кто бы ни убил Фэллонсби, это новый игрок на этой сцене и, очевидно, он чрезвычайно жесток… а также, очевидно, верит в Антихриста.

— Ах… — Мэтью неопределенно повел плечами. — Перерезать горло мышке, чтоб добраться до кошки.

— Простите?

— Похоже, этот новый игрок хочет привлечь внимание Фэлла не меньше, чем Альбион. Итак, теперь о Ньюгейте. Почему?

Стивен не смог сдержать легкую, злобную полуулыбку. Он сделал глоток кофе, чтобы прогнать ее с лица.

— Мой отец, — начал он, заглянув Мэтью в глаза. — Был обязан вас проверить с самого начала. Он рассказал мне, как остановился перед дверью перед тем, как войти в зал суда… он нервничал, хотя мой отец почти никогда не нервничает. Он сказал, что понятия не имел, как справляться с вами, не знал, что обнаружит, если подтолкнуть вас к самому краю. Он сказал… что если вы были бы недостаточно крепким, чтобы держать удар, который он собирается на вас обрушить, исход был бы для вас плачевным. Он боялся… действительно боялся, что этот шанс выманить Фэлла из его укрытия может оказаться иллюзией. Но… вы прошли испытание с честью, как я понимаю.

— Честь… — опустил голову Мэтью и тут же поднял ее, сверкнув глазами на своего собеседника. — Да мне чуть… флаг не приспустили там, в Ньюгейте! Думаю, вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Какого дьявола ваш отец поместил меня туда?

— И снова, чтобы проверить вас на прочность. Чтобы посмотреть, из чего вы сделаны. Так он мне сказал. Но он знал, что ему придется действовать быстро, потому что на новеньких там частенько покушаются в том самом смысле, в котором вы сказали. И если бы это случилось, то случилось бы обязательно первой же ночью в период между часом и тремя часами.

— О, так есть какая-то формула? — саркастически хмыкнул Мэтью.

— Записи о нападениях на заключенных. Разумеется, сделанные со слов тех, кто выжил. Мы не варвары, Мэтью. Мы составляем эти записи, и стражам сказано делать обходы в определенное время, особенно, если прибывает — как они это там называют — новое топливо для печи.

— Да, — мрачно кивнул Мэтью. — Мою задницу на эту печь почти усадили и едва не поджарили.

— К несчастью, — продолжил Стивен. — Стражи не очень хорошо справляются с этим указанием, если их не подталкивать. Мой отец знал, что единственный способ защитить вас в Ньюгейте, это пробраться туда в первую ночь и до ужаса напугать всех там в один и тот же момент, подав знак, который, он надеялся, расценят как то, что Альбион покрывает вас.

— Это сработало достаточно эффективно, но как он с этим справился?