Свобода Маски

О, Господи! — подумал Мэтью. И снова пламя паники охватило его. Мэтью стоял с опущенной головой, стараясь найти в себе силы заговорить снова. Он все еще был слаб после поездки, ему не позволили побриться и оставили в старой серой одежде, которую после беглой чистки сырой надели на его тело. Два дня он провел в мрачной плимутской камере, разделяя клетку с морщинистым безумцем, который изнасиловал и убил десятилетнего ребенка. Похоже, спуск с этого проклятого судна не принес желаемого облегчения — все надежды Мэтью разбились о суровую реальность. Молодому человеку так и не дали как следует поесть, продолжая держать его на голодном пайке.

— Прошу вас, — сказал узник своему судье. — Свяжитесь с агентством «Герральд» в Лондоне. Кто-то из его сотрудников, по крайней мере, слышал обо мне.

— Я слышал о вашем запросе от главного констебля Скарборо. Но это вне юрисдикции Плимута, молодой человек. К тому же, никто из нас здесь не слышал об этом вашем агентстве «Меррел».

— Не «Меррел», - поправил Мэтью. — А «Герральд

». Это…

— Да, я слышал, что вы рассказывали Скарборо, — бледная, как лилия, рука, украшенная тремя перстнями, жестом заставила Мэтью понизить голос. — Агентство, занимающееся решением проблем людей? — его лицо тронула тень кривой улыбки, которая была адресована лысеющему главному констеблю, сидящему в дальнем углу помещения. — Боже Всевышний, разве это не наша ответственность? Я не хотел бы думать, что может случиться с английской цивилизацией, если люди вместо судов кинутся решать свои проблемы в такие вот конторы. Это же будет фактический самосуд! Впрочем, слава Богу, это лишь бред: как я уже говорил, у меня нет никаких записей об агентстве «Меррел», - маленькие глазки магистрата глядели бесстрастно и незаинтересованно. — Конечно, молодой человек, ваша история попахивает безумием. Мое мнение, как судьи, что я говорил с человеком из Бедлама. Вам есть, что еще сказать?

Мозг Мэтью работал… медленно, лишенный твердой пищи и хотя бы короткого отдыха… но все же работал.

Он почувствовал, как невидимая петля затягивается на его шее.

— Позвольте мне задать вопрос, — сказал он, когда яркий луч мысли вдруг прорвался сквозь туман в его мозгу. — Я понимаю, что преступление, которое я совершил, ухудшается тем, что я сделал это, находясь в положении слуги, который убил своего хозяина, так? — он продолжил до того, как Эйкерс заставил его замолчать. — И мой вопрос в том… где доказательства того, что я был слугой графа Дальгрена? Где бумаги, подтверждающие мою службу? У вас есть слова пассажиров корабля о графе Дальгрене и их предположения

о том, что я был его слугой, но как можно эти предположения доказать? Если точно так же предположить, что я не состоял у него на службе, разве не меняются обстоятельства? Уроженец Пруссии был убит в открытом море, не на территории Британской империи, и это грозит мне повешением? Так разве не следует меня доставить в Пруссию для суда? В самом деле, это ведь не входит в юрисдикцию Англии, ведь не английский, а прусский граф был убит мною. В открытом море. И как вы можете даже называть это убийством? Где труп? Возможно, при падении граф Дальгрен запутался в водорослях, а после был съеден акулой, укушен медузой…. что ж, если медузы и акулы у вас тоже считаются убийцами, то их следует немедленно выловить и доставить в плимутскую тюрьму. А еще граф мог просто утонуть… что, вероятно, призывает весь океан оказаться на этом суде. То есть, чтобы быть точным, я не убивал

человека, сэр. Я лишь перерезал веревку.

— Да, но разрезание этой веревки послужило причиной его смерти, — сказал Эйкерс, вызывающе поднимая свой тонкий подбородок.

— А вы можете быть абсолютно уверены, что он мертв? — на несколько секунд Мэтью и впрямь почувствовал, что болтается в петле. — А те два свидетеля — они уверены? Видели ли они на самом деле, как он погиб? Я — не видел. У человека может быть больше жизней, чем у кота самого Сатаны. Он может оказаться здесь в любой день и первое, что он сделает, это убьет кого-нибудь, чтобы завладеть его одеждой и деньгами, поэтому будьте осторожны и следите за порядком на побережье.

Эйкерс соединил подушечки пальцев и приложил их к своим губам, глаза его теперь смотрели на обвиняемого по-новому. Словно бы… с уважением?

— У меня есть решение, — сказал Мэтью. — Я знаю недавно прибывшего в Лондон помощника главного констебля. Его зовут Гарднер Лиллехорн. Вы знаете это имя?

Магистрат выдержал недолгую паузу, прежде чем ответить, однако затем произнес:

— Знаю.

— А помощника Лиллехорна зовут Диппен Нэк. Это имя вам тоже известно?

— Я слышал, как его произносили, — отозвался Эйкерс с любопытством.