Свобода Маски

— Я знаю, для чего они здесь, — слова были обращены к клерку, однако горящие темно-синие глаза все еще безотрывно смотрели на Грейтхауза. — Я успел к началу этого действа, и у меня от него до сих пор в ушах звенит. Да, я отправил Корбетта в Ньюгейт. Без слушания. Слушание будет позже, когда его найдут, — муха пролетела между лицами двух мужчин, готовых разорвать друг друга в клочья, и Арчер небрежно отмахнулся от нее. — Смотрите, что вы впустили сюда, Лиллехорн, — это было сказано с пылающим гневом взглядом, все еще сосредоточенным на Хадсоне. — Маленькую летающую неприятность, чтобы, видимо, добавить радости в мой день.

Едва не плача, Берри заговорила.

— Все, чего мы хотим, это Найти Мэтью!

— Тогда наши желания схожи. Мистер Джессли, введите их в курс дела.

Клерк опустил голову и глубоко вздохнул. Муха покружила вокруг его головы и приземлилась на его правую щеку. Он отогнал ее нервным движением пальцев и заговорил.

— Вчера поздно вечером… я получил послание из конторы констебля. Это было почти под закрытие… все судьи уже ушли, и я остался здесь один. Посыльный принес документ. Судья Арчер уже просмотрел его.

— Официальный документ с соответствующей печатью. Сейчас он находится в моем кабинете, — добавил Арчер. — Продолжайте, мистер Джессли.

— В этом документе, — сказал Стивен. — Был запрос о немедленном переводе заключенного Мэтью Корбетта из тюрьмы Ньюгейт в тюрьму Хаундсвич, в районе Уайтчепел. То, как это было… точнее, как это написали

не оставляло никаких сомнений в том, что слово «немедленно» стоило понимать буквально. И… каким-то дьявольским заговором… документ был не только написан на официальном пергаменте с печатью, но и имел три подписи: главного констебля лорда Ривингтона, помощника главного констебля Лиллехорна и…

— Мою собственную, — едко закончил судья. — Разумеется, это подделка, но подделка очень качественная.

— И вправду, качественная, — согласился Стивен. — Как и в случае подписей господ Ривингтона и Лиллехорна. Я знаю, что должен был подождать до утра, чтобы уточнить это… — виноватый взгляд был адресован Арчеру. — Но…

Выражение лица молодого человека было растерянным, водянистые глаза за стеклами очков беззащитно смотрели на судью. Муха снова приземлилась на его лицо, и рука клерка вдруг взметнулась вверх и схватила насекомое, готовое улететь.

— Я подумал, что получил прямой приказ, — сказал он, и все в комнате услышали тихий хруст, когда пальцы клерка оборвали жизнь крылатого вредителя. — Мне очень жаль, сэр. Я совершил непростительную ошибку.

Арчер протяжно выдохнул и не вдыхал в течение нескольких секунд. Он прошел мимо Хадсона и Берри, обошел стол клерка и положил руку на плечо молодого человека.

— Не тревожьтесь, — тихо сказал судья. — Ошибка была допущена, да, но как вы могли знать, держа этот документ в руках, что приказ фальшивый?

— Хорошо, мы уяснили эту часть, — сказал Хадсон. — Итак, Мэтью сейчас находится в тюрьме Хаундсвич, все верно?

— Лиллехорн? — обратился Арчер. В голос его вернулась прежняя едкость. — Так как это ваши люди, вам и выпадет честь объяснить.

Лиллехорн страдальчески воззрился на своих знакомцев, и казалось, что та самая боль, от которой от страдал некоторое время назад, подкатила прямиком к его горлу.

— У нас здесь… образовалась некоторая проблема в последнее время. Уже несколько месяцев она имеет место, то есть, началась она еще до моего переезда в Лондон. Итак… я… должен сказать вам… что…

— Что маньяк, называющий себя Альбионом, — нетерпеливо перебил Арчер. — Подстерег тюремный экипаж вчера вечером, напал на возницу, угрожал охранникам, которые явились для перевода Корбетта в Хаундсвич, похитил вашего человека и скрылся с ним. Это случилось после сфабрикованных безумных заявлений, просочившихся из Ньюгейта, что Альбион материализовался внутри здания тюрьмы и сделал угрожающий жест в сторону вашего Корбетта.

Ни Хадсон, ни Берри не смогли вымолвить ни слова. Грейтхаузу показалось, что он даже слышал в тишине, как движется воздух в комнате в течение этой паузы, когда каждый пытался найти нужные слова, но не мог произнести ни звука.