Свобода, власть и собственность

Так что суть амальриковских этапов развития режима состоит, на мой взгляд, в том, что на «интернациональном» этапе происходит неизбежное становление режима госкапитализма, на «национальном» — ограбление собственной страны, а на «военно-имперском» — ограбление чужих народов и стран. При этом последний этап острее было бы назвать «интернациональным», а первый — «революционным».

Таким образом, если приведенный выше анализ правилен, то для оздоровления страны и экономики недостаточно одной лишь политической демократизации, на что уповают сторонники так называемого демократического социализма. Необходима демократизация и экономической жизни: воссоздание рыночных отношений и соревновательной конкуренции.

Я придерживаюсь точки зрения, что тут возможно обойтись без реставрации агрессивной конкуренции в накоплении капиталов, и что путь создания такой синтезной экономики наиболее реален для нынешней России, Восточной Европы и ряда нерусских республик СССР. Но об этом дальше.

А сейчас вопрос. Почему советское руководство не может провести хотя бы каких-то смягчающих, половинчатых экономических реформ вроде тех, что проводятся в Венгрии или в ГДР?

Главная причина здесь, на мой взгляд, в более долгом существовании режима. За 60 лет, точнее, за 40, с начала индустриализации, гипертрофия группы «А» в СССР зашла значительно дальше, чем в странах Восточной Европы. По разным подсчетам от 70 до 80 процентов советской промышленности принадлежит к группе «А». И этот раковый нарост, всасывая в себя львиную долю бюджета и рабочих рук, не оставляет советскому руководству никаких серьезных возможностей для маневрирования. Для реформ всегда нужны свободные средства и свободные руки.

Наличие чудовищных диспропорций в народном хозяйстве представляет собой, пожалуй, один из самых пагубных результатов наследия режима.

Агрессивность государственного капитализма

По мере роста «молоха» индустрии, истощения природных ресурсов и уменьшения населения (в результате интегрального действия всех качеств режима русская нация сейчас, как известно, единственная в мире из крупных наций имеет коэффициент роста меньше единицы) — по мере всего этого агрессивность советского госкапитализма может, очевидно, возрастать.[3]

С помощью послевоенных репараций, демонтажа немецких заводов и эксплуатации стран Восточной Европы советскому молоху долгое время удавалось утолять свой голод в качественных соках. Восточная Европа поставляла в СССР не только товары для населения, но в еще больших количествах и оборудование для заводов, которое поначалу было и достаточно качественным. Однако постепенно, по мере «социализации» промышленности этих стран, их продукция начала все больше отставать от мирового уровня. Да и после происшедших взрывов возмущения Восточную Европу уже нельзя стало так откровенно эксплуатировать, как прежде.

Но молох госкапитализма продолжает расти, и аппетиты его растут. Пока достаточно велики военная мощь и единство Запада и существует угроза с Востока, СССР вынужден идти на торговлю с Западом. Раз нельзя отнять — приходится покупать. Но страны Запада — не бездонные емкости для советского сырья, и ни при каком благоприятствовании в торговле они все равно не смогут насытить советскую индустрию, не говоря уж о населении в 250 млн. И Советский Союз продолжает форсированное вооружение.

В последние годы в СССР заметно усилилось и милитаристское воспитание народа, особенно детей и юношества, т. н. военно-патриотическое воспитание. В детских магазинах стало больше военных игрушек. При этом надо учесть, что они появились не в результате слепой конкуренции, а вследствие продуманного решения партии и правительства!

Но игрушки — это еще игрушки. Если детям дают заводные танки, то подросткам — всамделишные. Для них стали организовывать под видом пионерских игр «Зарница» настоящие военные маневры. Военная форма, военная дисциплина, офицеры во главе отрядов, автоматы, имитация атомных взрывов (!), а впереди атакующих детских колонн — танки из воинских частей.

Кроме этих «зарниц» (название-то какое: зарниц чего? — Войны!) устраиваются еще и военизированные походы «по дорогам боевой славы отцов», которые оканчиваются в Москве, на Красной площади клятвой верности режиму и словами о готовности «выполнить любое задание партии и правительства!»

Всему населению исподволь вдалбливается мысль о возможности атомной и бактериологической войны, которая хотя и будет конечно весьма тяжелой, но «в ее огне погибнет не мир, а империализм, если он попытается развязать новую войну». На предприятиях без лишнего шума уже функционируют отряды противовоздушной обороны, вывешиваются соответствующие наглядные пособия, а в провинции устраиваются время от времени атомные тревоги. Наконец, в 1970 г. уже была проведена скрытая перепись женщин, детей и стариков на случай эвакуации из крупных городов и распределения их по местам эвакуации.