Свод единства. Павший город

Она пока и сама не понимала, что к нему испытывает. Слишком быстро все менялось. Сначала это был простой безумный бездомный бродяга. Потом оказалось, что он многое знает. Откуда у него такие знание? Он знал даже то, что Сандрин не могла найти после нескольких лет поисков по лучшим библиотекам и частным коллекциям. Затем он проявил себя как выдающийся мастер боя и сражался с гравалионами. Она их никогда не видела, но за последнее время уже наслышалась об их силе и скорости. Судя по рассказам, то, что он сделал, было практически невозможным. Потом он остался жив в схватке с луксорами в подвале. Конечно, не вмешайся она, он бы мог погибнуть, но наверняка она не могла этого сказать. Крепость. Откуда он о ней вообще знает? Он привел их сюда. Сказал, не разговаривать с мечом. Что он о нем такого знает? Откуда он это все знает? Сандрин давно поняла, что надо держаться поближе к нему и попытаться узнать, как можно больше. Ее отношения к нему менялось от презрения и отвращения до интереса и уважения. Теперь же к этому всему подмешалось чувство благодарности за спасение жизни и какой-то привязанности. Может, она теперь чувствовала ответственность за него? Может, хотела отдать ему долг. Хотя, это он ей должен. За то, что она очистила его разум, и спасла от луксоров. Его и ту девушку Эйр. Сабазадонку. Ценный кадр в их команде. Сандрин перевела взгляд на Жазэль. Она знала способности каждого из них, знала, чего можно ожидать и как лучше использовать любого из команды. Только вот Жазэль оставалась темной лошадкой. Клерк. Воровка. Корысть и карьера. Показательное высокомерие, за которым кроется страх того, что все узнают кто она на самом деле. Глядя на нее у Сандрин только такие ассоциации и возникали. Чем она может быть полезна? Почему Максуд настоял, чтобы она поехала с ними? Еще пару дней назад Сандрин бы могла забыть о ней и больше никогда не вспоминать. Но теперь все иначе. Она нашла брешь в иллюзии такой силы Творения, что никто другой не смог бы этого сделать. В этом Сандрин была абсолютно уверена. И была ли там брешь на самом деле или она ее сама и сделала? Может, даже непроизвольно. Девочка сама еще не понимает, что она может делать. Зато она точно обладает смелостью. Это то качество, которое раньше в ней было не разглядеть и под микроскопом. Она кинулась в бой, зная, что ничем не сможет помочь. Зная, что летит к своей погибели. Маленькая девочка, против взрослых монстров. Как она смогла бы остановить мертвяков? Но все же сделала это. Она увидела двух человек, которые вот-вот погибнут и бросилась им на помощь. Мужество. Подвиг. Теперь уже новые слова ассоциируются с образом Жазэль. До чего же она странная. Сандрин закрыла глаза и сосредоточилась. Она хотела понять, что она ощущает. Сандрин и до этого испытывала разные чувства. Но Максуд на этом заострял внимание, спрашивал у нее, рассказывал, что именно это было. С тех пор Сандрин стала более внимательной и наблюдательной. Теперь она могла отличать одно ощущение от другого. Она заглушила все мысли и превратилась в губку, которая впитывает все сигналы. Слева очень близко и очень сильно она ощущала признаки силы творения. Это луксор. Сила вибрировала в определенном ритме и имела свою частоту. Что еще? Она немного поворачивала голову, надеясь, что это хоть как-то ей поможет, это из-за Делорис она так сделала. Справа очень близко что-то было. Новое ощущение. Странное. Оно меняло ритм, то быстро танцевало, то замедлялось и почти останавливалось. Сандрин решила пока пропустить. Она сосредоточилась, но больше ничего не смогла обнаружить. Творящая открыла глаза. Жазэль напротив уже задремала и почти свалилась в телегу. Максуд спал. Делорис смотрела на нее. Эта девочка ее любила. Сандрин давно взяла ее под свое крыло и обращалась с ней очень хорошо. Сейчас, когда Делорис ее чуть не потеряла, она еще больше ощущала за нее ответственность. Сила справа. Она никак не давала ей покоя. Справа были только сумки. И одна из них — личная сумка Максуда. Лучше спросит, когда он оклемается. Она оперлась о бортик и смотрела в степь. Выехать они решили днем. Придется останавливаться в пути на ночь, но это лучше, чем еще день провести в крепости и прибыть поздно вечером в город.

Эйр со Зверем поменялись местами с солдатом и охранником. Теперь они шли сзади.

— Ну? Чего ты молчишь? Рассказывай. Я твой командир, я должна знать.

— Нечего рассказывать. — отнекивался Зверь.

— Как вы ушли от погони? — настаивала Эйр.

— Мы не ушли. Одна группа погналась за мной, другая за ним. Я перебил свою группу, он свою. — нехотя отвечал охотник.

— Сам? Он сам убил лучников и мечников? — удивилась девушка.

— Да, пересидел где-то, а потом пробрался в их лагерь и всех перерезал. — Зверь показал рукой, как именно, по его мнению, Максуд это делал.

— Угу, значит, синяки и раны он получил не там? — сделала предположение Эйр.

Ведь если он пробрался в их лагерь ночью, то сделал все тихо.

— Не там. — подтвердил ее догадки Зверь.

— А где? — из этого охотника надо было по слову вытягивать.