Свод единства. Павший город

У Максуда сейчас были совсем другие мысли. Он даже не обернулся посмотреть, куда направилась тварь. Не имеет значения. Если они сейчас пустят волну врага в город, то все остальное будет не важно. Вся эта не широкая улица, на которой он находился, была пуста. Ни одного живого солдата. Если Азаниэль и готовил сюда группу воинов, то после нападения вереи все перемешалось и вряд ли теперь кто-то пришлет ему подмогу. Максуд пошел вперед. Ему видна была небольшая площадь на пересечении улиц, виден был разлом. А также амалионы, которые заполнили и разлом и все свободное пространство в городе перед стеной. Пока им не удалось продвинуться — они гибли сотнями. Солдаты смогли организоваться и бросали в них свои мешочки. Казалось, что в воздухе стоял туман из крови. Руки, ноги, головы — все летело в разные стороны от оружия Азаниэля. Крики боли растекались во всех направлениях. Амалионы умирали с поразительной быстротой. Но с такой же скоростью приходили новые. Они прорывались и прорывались через пролом. Максуд дошел до конца улицы и теперь видел весь масштаб бойни. Никакой организации у солдат не было. Три отдельные группки бросали мешки. Три островка защиты. Армия амалионов омывала эти островки со всех сторон. В одну из улиц уже хлынул их поток. Совсем скоро они заметят еще одну свободную улицу и ринуться сюда. Амалионы не сделали этого до сих пор лишь потому, что две группы солдат были расположены по обе стороны от нее и не давали им пройти. Это ненадолго. Мешки закончатся. Тогда по улицам города понесется смерть. Максуд не знал, есть ли атаки на другие участки стены. Догадывался, что такие обязательно будут. Но думать о них было некогда. Солдатам нужно время, чтобы перестроиться и организовать оборону по периметру площади, как и было задумано. Он побежал со всех ног. Ему нужно было добраться до стены. Максуд мчался через скопления солдат. Их перемешанные сбившиеся ряды никак нельзя было назвать построением. Воин пронесся через них и через минуту был у стены. Ступеней не было видно. На стене солдаты бросали мешки.

— Лестница! Есть? — заорал он во все горло, чтобы перекричать звуки битвы.

Солдат отреагировал не сразу. Он бросил на него взгляд, потом посмотрел за стену и все же согнулся и через секунду сбросил веревочную лестницу. Максуд взлетел по ней.

— Все к разлому! — скомандовал он. — Бросать во внутреннюю сторону!

Таким громогласным голосом командуют генералы. Не удивительно, что большинство солдат вскинули головы и последовали за ним. Максуд бежал. До разлома было метров десять. Он достал оба свои меча. Пять метров.

— Зве-е-е-ерь! — закричал Максуд.

Еще секунда и он взмыл в воздух. Ноги поджаты, два меча смотрели в разные стороны. Черный доспех на фоне черного неба. Четыре метра высоты стены. Приземление не было жестким. Он повалил пару амалионов в то время, когда сам почти не потерял равновесия. Сразу обоими мечами проколол поваленных амалионов. В толкотне другие синемордые еще не успели понять, что произошло. Максуду нужно было пространство. И воин его себе выгрыз. Стальные мечи плясали в танце смерти. Снизу, сверху, по кругу, удар, укол, еще удар. Его рука не знала пощады. Все его движения были рассчитаны на нанесение смертельных ран. Техника его боя только способствовала проявлению той силы и скорости, что он в нее вкладывал. Враги, поверженные им, замертво падали в разные стороны. Не прошло и нескольких секунд, как вокруг него образовалась полость. Он стоял примерно посередине пролома. Амалионы вокруг него замерли. Они не могли понять, что тут произошло и откуда он взялся. И все же, весь пролом он не смог бы контролировать. Сзади он услышал крики и булькающие звуки. Со стены начали бросать мешки. Их уже осталось не много, поэтому теперь, прежде чем бросить такой мешок, солдат тщательно целился. С другой стороны стены от разлома тоже заметили Максуда. Воин видел, как солдат на стене подзывает к себе остальных. Его лицо показалось ему знакомым, но не было времени всматриваться. Потому, что в этот момент амалионы опомнились. Всего один солдат в черных доспехах имел наглость вклиниться в их ряды. Всего один солдат стоял посреди разлома. Он был совсем один! Волна следующих смертей накрыла первые ряды врага. Максуд крушил их черепа, протыкал сердца. Кровь и крики были ему наградой за примененные усилия. Амалионы не знали, что столкнулись с ураганом. Никто не мог нанести ему урон, он с хладнокровной точностью и с яростным рвением отнимал их жизни. Одну за другой. Ничто не могло ему помешать сметать их со своего пути.

Максуд вертелся и кружился по системе, которая была известна только ему одному. Все серии ударов, уколов и уклонов были отточены до автоматизма. Он мог делать это закрытыми глазами. Амалионы падали иногда по двое и по трое. Все складывалось хорошо для него до той поры, пока в ухо ему не заговорила Амайанта:

— Гравалионы, они пробираются к тебе!