Сводные влюбленные

«Ха-ха. Кстати, о бегающих мужиках и девушках, отвлекающих внимание. Кера еще у родственников?»

«Да. Ее соседка помогла мне спрятать подарок у нее в комнате».

«Изобретательно. Уверена, она оценит».

Этти бы точно оценила. Только вот сюрприз ей сделал МакКензи, и я даже не знаю, что это был за сюрприз. Либо из меня никудышный разведчик, либо из Этти — отличный конспиратор. В любом случае сейчас она отправилась на ужин в дом к этому сюрпризному хмырю.

Они дошли до стадии знакомства с родителями. Пускайте титры — пусть эти двое уходят в закат.

Полетт

— Ничего не понимаю, — вздохнул МакКензи. — Зачем так заморачиваться, если можно просто выбрать симпатичный кулон и все?

— А я думала, все геи — романтики.

— Видать, не все.

Теперь уж вздыхать пришлось мне:

— Келли находит увлекательной астрологию, нумерологию, хиромантию и прочую муть, хотя и не полагается на это без оглядки, как ее мама. Как ты знаешь, науки это не точные…

— И не науки вовсе, — резонно заметил МакКензи.

— …поэтому Бадди обратился к миссис Бенкс, чтобы выяснить, какой камень считается талисманом для ее дочери. Воспользуйся он интернетом или возьми наобум, скорее всего, прогадал бы. А так она счастлива, — подвела итог я и ткнула в экран телефона с перепиской касательно нового украшения. — Вот, видишь? Келли пишет, что он теплый.

Парень скривился.

— Это значит, что выбрано с любовью, — поясняла очевидные вещи я. — Мол, она чувствует теплую энергетику. Просто признай, что Бадди молодец, и закончим на этом.

— Да, парень явно очень хочет ее.

Я прокашлялась.

— Быть с ней, — поправился брюнет и получил мой одобрительный кивок.

Машина остановилась на подъездной дороге около двухэтажного дома, сразу за синим зверем, что заставил меня тихонько присвистнуть. Здоровый, блестящий, с решетками на бампере и крыше, которые добавляли брутальности и без того впечатляющему внедорожнику.

— А чей это? — кивнула на него я.

— Моего кузена Чарли, — ответил МакКензи и заглушил авто.

— Механика Чарли? — уточнила, запихивая свой восторг куда подальше. — Того, который несколько лет назад попал в мою немилость после обеспечения Макса мотоциклом?

Парень кивнул, и я тут же буркнула:

— Интересно, что бы Фрейд сказал о владельце такой здоровенной тачки.

— Что тот очень скучает по отцу, ведь эта тачка досталась Чарли после его кончины, — повел бровями МакКензи, заставив меня прикусить язык. — Я так понимаю, вы не ладите.

— Да мы не то чтобы не ладим… — Я неловко пожала плечами. — Просто мотоцикл…

— Чарли отличный парень и мой брат, Коллинз. Единственный из семейства, кто знает о моей ориентации и поддерживает меня. Прошу, хоть на вечер убери его из черного списка, хорошо?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я поспешно согласилась и отстегнула ремень безопасности. Дверь оказалась все так же заперта, поэтому я обернулась к другу, ожидая, что еще он хочет обсудить.

— Отец не будет в подряснике и с крестом на груди, но пусть рассказы о его преподавательской деятельности тебя не дезориентируют: он все еще проводит воскресные службы в православной церкви и отпевает покойников между лекциями по социологии в университете Чапел-Хилла. Поэтому сегодня мы с тобой говорим правду, договорились?

— О твоих гомосексуальных наклонностях и моей тяге к инцесту?

— Только, — выделял каждое слово парень. — Об отсутствии. Между нами. Интима.

— А они могут об этом спросить? — поморщилась я.

МакКензи обреченно вздохнул:

— Бог их знает.

— Это уж точно.

— Никаких двусмысленных шуток и сарказма, — наставлял он. — Справишься, Коллинз?

Послушно кивнув, я деланно-невинно пролепетала:

— Мистер и миссис МакКензи, у вас такой благовоспитанный и заботливый сын! Я все пыталась его развратить, а он сказал, что будет молиться за меня, и подарил вибратор.

— Не заставляй меня жалеть об этом, — засмеялся парень.

Выбравшись из машины, я захватила еще теплый рождественский кекс с сухофруктами, и мы направились к дому. Нас встретила обладательница тех же волос цвета воронова крыла, что и МакКензи.

— Привет, мам!

Забавно было наблюдать, как его улыбка подрагивала от нервов.

— Это Полетт.

— Мм, стало быть, тут мы обращаемся по имени, Кевин, — шепнула я ему, когда миссис МакКензи попросила следовать за ней.

Она также предложила называть ее «Изабель» и принялась знакомить меня с остальной семьей. Папу друга я сперва назвала по чину, «отец Джон», но он почему-то засмеялся и сказал: «Просто Джон, дитя». Вечер начинался очень странно: я была в доме МакКензи, но не могла обратиться так ни к кому из присутствующих.

Макс