Сводный Тиран

Он вонзается в меня еще несколько раз, увеличивая скорость только на последних двух ударах, чтобы освободиться. Я чувствую, как дергается его член, и несколько секунд спустя он кончает внутрь меня, покрывая мои внутренние стенки своей спермой, его пальцы с силой впиваются в мою плоть.

— Блядь, — шипит он. — Блядь…

Мгновение спустя он выходит из меня и отходит в сторону. От потери его тела мне становится холодно и пусто во всем теле, от него осталась только сперма, стекающая между моих складок. Я хочу, чтобы он снова прикоснулся ко мне. Я хочу, чтобы он заставил меня кончить. Но больше всего я хочу, чтобы он просто обнял меня, сказал, что верит мне и что все будет хорошо.

Вместо этого я слышу шорох ткани и звук застегивающейся молнии. Я не двигаюсь. Тяжелые шаги и щелчок отпираемой двери доносятся до моих ушей, но я все еще не двигаюсь. Я вымотана, из-за общением с Германом и Костей и сейчас я чувствую себя… безнадежной, потерянной в огромном океане эмоций.

Мне требуется много времени, чтобы найти в себе силы подняться и встать со стола и когда я это делаю, то первым делом натягиваю свои трусики и лосины, поправляю одежду. Я чувствую себя грязной и использованной. Мои мышцы болят, а глаза болят от слез, которые я проливала ранее. Все, чего я хочу, это пойти домой и свернуться калачиком в своей кровати, забыв обо всем вокруг, но если я пойду домой, мне придется столкнуться с Александром Геннадьевичем, мамой и, что хуже всего, с Костей. Мне больше некуда идти. У меня нет друзей. У меня нет ничего.

Глава тридцать первая

Он…

Я не видел ее долгих двадцать четыре часа и чувствую себя как наркоман, неспособный получить вновь свой любимый наркотик. Каким-то образом ей удается избегать меня, после того, как я трахнул ее, перегнув через стол в пустой аудитории. Я спускаюсь по лестнице и стучу в дверь кабинета отца. Он поднимает глаза от каких-то бумаг и приглашает меня войти.

— Привет, сынок, — приветствует он, отодвигая от себя папки с бумагами.

— Привет, ты уже поговорил с Лерой?

Мне действительно все равно, поговорил он или нет. Я просто хочу знать, где она, но совершенно точно хочу чтобы он понял, насколько я одержим ею.

— Нет, я даже не знаю где она. У меня такое чувство, что Валерия избегает меня. Я думаю, она знает, что ее поймали на лжи, и не хочет сталкиваться с неприятными последствиями. Мне кажется что во многом виноват ее отец, он не приложил достаточно усилий для ее воспитания.

— Ладно, она так или иначе должна вернуться домой, не похоже, что ей есть куда идти.

Я снова думаю вслух. Черт.

— У тебя все хорошо, сын?

— Да, все нормально, — вру я.

Нормально, да, нет. Ничего не нормально. Я на взводе, зол и растерян. В замешательстве от вихря эмоций и мыслей, которые я не могу привести в порядок из-за Леры. Я не могу подавить свою потребность в ней, как бы я ни старался.

— Она снова побеспокоила тебя? — спрашивает он.

Част меня хочет сказать ему, что да, так и есть, для того чтобы заставить ее исчезнуть, надеюсь, навсегда, но другая часть хочет мучить ее самостоятельно, держать рядом с собой, владеть ею.

— Нет, сейчас она тихая, ведет себя хорошо, — бормочу я, выскальзывая из его кабинета, прежде чем он успевает спросить у меня хоть что-то.

Особенность этого дома в том, что когда кто-то хочет сделать что-то тихо, то все равно слышно. Когда я вхожу в холл, я слышу, как тихо открывается входная дверь, а затем легкие шаги бегут вверх по лестнице. Зайдя за угол, я успеваю лишь мельком увидеть ее на верху лестницы, прежде чем она снова исчезает.

Мои губы кривятся в хищной улыбке. Я вот-вот получу свою порцию, свою дозу за, кажется, целую вечность. Кровь в моих венах стынет, а слюна наполняет рот. И как бы мы не хотели признавать, что хотим друг друга, очевидно даже большее, мы нуждаемся друг в друге. Ненависть, которую я испытываю к ней, тает, уступая место совсем другим эмоциям, когда я нахожусь внутри нее. Но как только я вытаскиваю, это чувство исчезает, и я вспоминаю, что она лгунья, мастерица интриг.

Не торопясь, я поднимаюсь по лестнице, шаг за шагом, чувствуя, как меня манит все ближе и ближе к ней. Я не хочу врываться в ее комнату, сразу за ней. Я хочу, чтобы она подумала, что находится в безопасности, а потом я войду, и неожиданность этого события выбьет почву из-под ее ног. После этого она никогда не будет знать, когда ждать меня в следующий раз… ей просто придется все время быть начеку, гадая, что я делаю и где сейчас нахожусь.

Я останавливаюсь прямо перед ее дверью. Мои губы сведены в тонкую линию, я утешаясь тем, что она находится всего в нескольких метрах от меня. Прежде чем войти, я не забуду натянуть маску, скрывающую мои настоящие эмоции. Даже когда между нами дверь, моя потребность в ней не успокаивается. Я хочу, чтобы она была рядом и в то же время далеко. Она создает в моей голове беспорядок, перемешивает мозг, как в блендере.