Свои чужие люди

– Посмотри, там ниша. И в ней пусто, – сказал он, вынимая два кирпича и засовывая туда руку. – Что-то там твоя девушка прятала. И этого там больше нет.

– Значит, она же и вынула, – ответила Аля.

– Нет, дорогая, если не ты намусорила, значит, другой. Ты понимаешь, кто-то посторонний был в твоей комнате, открыл тайник и, возможно, что-то оттуда достал.

– Интересно что?

– Да не это интересно! Откуда он или она узнали, что тут тайник! Это же нужно точно знать, что он именно там. Не вся печка разворочена! Вынуты именно эти два кирпича, закрывающие нишу. У фрау Фальк точно нет никаких родственников? Может быть, все-таки есть наследники?

– Это может сказать нам только Качинский. – Аля достала визитку из сумки и взяла мобильный.

– Попроси его зайти, как сможет, – сказал ей Маринин, поднимаясь с колен.

«Кто бы он ни был, налицо воровство с проникновением в чужое жилище, – подумал он, – и нужно все рассказать и Беркутову».

– Он скоро зайдет, я застала его на пороге, собирался на работу, – сообщила Аля, закончив разговор. – А ты куда?

– За телефоном, звонить Беркутову.

– Ему-то зачем?!

– Затем, что мне не нравится, что кто-то посторонний, без разрешения, в твое отсутствие, спокойно роется в твоей комнате, – жестко ответил Маринин уже в дверях.

Глава 41

Он похоронил жену и словно выкинул ее из своей жизни. Если бы не менты, недоверчиво косящиеся в его сторону, он бы подумал, что сам Бог ему помог скинуть ее со своей шеи. Он не виноват, ни в чем не виноват. Он не помогал ей умереть, он помогал ей выжить.

Василий устроил пышные проводы нелюбимой супруги. Но не смог себя заставить разыгрывать роль безутешного вдовца. Да и по Марку было заметно, что тот не особо печалится по поводу потери матери. Все-таки добился своего он, Василий Голод, – его это сын, только его! А мать – утроба, не более. Хотя в один момент приглядевшемуся внимательнее к Марку, стоящему около могилы, Василию показалось, что тот не то чтобы не горюет, просто что-то более тягостное занимает его мысли в данный момент. «Уж не шлюшку ли свою вспоминает?!» – мелькнуло тогда подозрение. Но Марк с тех пор, как ему предъявили труп случайной девки, о ней не говорил совсем. Чем очень радовал его, отца. Сильный парень! И то, что Марк полностью в работе, Василия устраивало.

Откинув мысли о покойной жене в сторону, Василий вернулся в сегодняшний день. И тут же на ум пришел Раков.

Почему-то он его раздражал, этот Раков. Потому что знал о его любовной связи с Милочкой? Не любил Василий пользоваться тем, что оставалось от других, но тут не удержался. Он и слов-то таких никогда ни одной женщине не говорил: золотко, солнышко, лапушка. И все само вырывалось, как только видел ее маленькую, ладненькую фигурку и скульптурно вылепленное личико. Но даже не за это он ее любил. А за то, что не стервозная, не капризная и не алчная.

Женщин Василий добивался недолго. На самом деле было два варианта. Сразу, если знали, кто он и что может дать. И через неделю, если не знали поначалу, кто он и что может дать. Вот и все. Откупался он щедро, потому как знал, что сильнее и коварнее врага, чем брошенная неудовлетворенная женщина, нет. Ему не нужна была лишняя головная боль.