Свой среди своих

Сидящие вдоль стола начальники отделов прекрасно поняли подтекст вопроса Синельникова. Когда маршрутное такси, на котором ехал «капитан Покрышев», улетело с обрыва и сгорело, полковник перепугался. Смерть питерского опера могла вызвать совершенно непредсказуемые последствия. Вроде внезапной комиссии из Москвы, если бы в происшествии кто-нибудь усмотрел признаки преднамеренности. Потому на расследование по горячим следам были брошены лучшие силы как прокуратуры и ГИБДД, так и уголовного розыска и ОРБ.

К счастью для руководства областного УВД, никаких следов внешнего воздействия на трансмиссию или тормоза автомобиля не обнаружили. Однако министр внутренних дел все-таки поставил дознание на контроль, ибо речь шла о гибели сотрудника его ведомства. Пусть и в результате автокатастрофы.

— Точно дорожно-транспортным? — переспросил начальник ОРБ.

— Точно, — подтвердил Слива. — Прокурор уже подписал отправку в архив.

Синельников облегченно вздохнул и перешел к опросу начальников других отделов.

***

У служебных ворот Пулковского аэропорта «Волгу» ФСБ встретил пикап «Форд» и провел машину с переговорщиками и Мальковым по хитрому извилистому маршруту к площадке, на которой стоял в ожидании штурма огромный «Ил-86».

— Ну, всё, ни пуха! — Пузатый психолог пожал Егору руку.

— К черту!

Старший лейтенант выбрался из машины и, поеживаясь от гулявшего по открытому пространству ветра, потопал к трапу, на верхней площадке которого его уже ждал улыбающийся майор Оленев.

— Салют, камикадзе! — бодро крикнул заместитель начальника пресс-службы и подмигнул новоприбывшему «террористу».

— Сам такой, — не растерялся Мальков. — Все там будем…

***

— Э-э-э, слюшай, ты, это… — Мухтар Беноев с заметным трудом обходился без мата, когда ему приходилось в общественных местах разговаривать с «русскими собаками». Но «старший» группировки запретил бойцам материться, дабы не вызывать ненужных скандалов на фоне пристального внимания к «лицам кавказской национальности», и бойцы чеченской ОПГ вынуждены были подчиниться. — Шашлык тащи, помидоры… Жижгале[37] есть?

— Нет, — официант ресторанчика «Предпортовый» записал заказ в маленький блокнот, — и не бывает…

— Плохо, — посетовал Салман Шалиев. Работник общепита и ухом не повел на замечание небритого посетителя.

— Что пить будете?

— Водка хорошая? — спросил Хож-Ахмед Темирбулатов.

— Хорошая, — кивнул официант, чей свояк изготовлял «продукт» в совершенно антисанитарных условиях из технического спирта и обычной воды всего в двух кварталах от ресторана. — Прямые поставки с завода…

Если строго следовать логике, то родственник районного «водочного короля» ничуть не погрешил против истины. Спиртное действительно поступало «прямо с завода», коим мог считаться небольшой ангар возле спуска на набережную, внутри которого три молдаванина и бомж неизвестной национальной принадлежности бодяжили веселящий напиток в старой, почерневшей ванне, помешивая двухкомпонентную жидкость обломком весла и разливая ее через шланг по бутылкам, на которые затем наклеивались нужные этикетки.

Темирбулатов высмотрел на полках позади стойки бара стройные ряды «Московской» и шумно сглотнул:

— "Сабониса"[38] давай…

— Одну, две? — осведомился официант, критическим взглядом окидывая троих чеченцев.

— Пока одну, — отрубил Беноев. — Потом решим. Примем по двести пятьдесят и подумаем…

«Да тебе, чувырло, и полтинничка много будет, — подумал пропагандист и распространитель „паленой“ водки, неторопливо шагая в сторону кухни. — Пить, блин, не умеют, а всё туда же… И когда ж зверьков отсюда погонят? Надоели! Не продохнешь…»

В свободное от работы время официант подвизался в местной националистической ячейке, отколовшейся от Черноморского отделения РНЕ, и штудировал труды апологетов теории «чистой расы», по мере сил претворяя в жизнь принцип «каждому народу — своя резервация». Дважды ему удалось хорошенько потравить черноглазых и шумных посетителей, подсыпав им в еду порошок неизвестного происхождения, пакетик с которым официанту вручил местный фюрер. Веселые компании в полном составе отправились в больницу, где им поставили диагноз «дизентерия» и на месяц заперли в карантинном блоке. Там дети гор заболели уже по-настоящему, заразившись от соседей по палатам.

Но травить чеченцев официант-нацист побоялся.

Слишком уж непредсказуемыми, в отличие от челночников с рынка, были эти остроносые парни. Им ничего не стоило, без всяких разбирательств и без выяснения причин внезапно возникшего недомогания, заявиться в ресторан и всадить обслуживающему персоналу по пуле в живот.

Просто так, для острастки.

Официант горестно вздохнул, передал листочек с заказом повару-курду, которого он почему-то не идентифицировал с «понаехавшими черными», и вытащил из холодильника бутылку водки…

После ухода халдея разговор за столиком перешел в плоскость обсуждения рабочих проблем.

— Хороший груз завтра придет, — значительно сказал Беноев, почесывая кадык.

— Пистолеты? — уточнил Шалиев, которого совсем недавно допустили к информации о транзитных грузах.