Свой среди своих

— Ага. — Мухтар воровато оглянулся. — Без звука стреляют, китайские. «Тип шестьдесят семь»[39] называются…

— Нам бы такие, — мечтательно произнес Темирбулатов, у которого в тайнике был спрятан всего лишь старенький «Макаров» с изношенным стволом и треснувшей пластмассовой накладкой на рукоятке. Разброс пуль был таким большим, что стрелять можно было лишь на дистанциях до десяти метров, на большем расстоянии Хож-Ахмед не попал бы даже в спящего слона.

— Вот и я о том же, — тихо сказал Беноев. — Партия большая, идет нашим братьям в Ичкерию. Кто там считать будет?

— Нам здесь хорошее оружие пригодится, — поддержал Шалиев. — Русаки борзеют, скоро их учить надо будет.

— А как же количество? — удивился Темирбулатов. — Не сойдется же…

— Э-э, ты молодой еще. — Беноев подождал, пока официант расставит на столике рюмки, откроет бутылку, разольет всем первую порцию «огненной воды» и удалится. — Кто там в горах считать будет? Пятьсот пистолетов или четыреста девяносто — какая разница? Если что — скажем, что таможенникам подарили. Типа, они попросили… Братья поймут. Мы большое дело делаем, порт держим.

— А старшие против не будут? — Сомнения грызли Хож-Ахмеда, воспитанного дедом в строгих принципах почитания глав семейств, к которым двадцатилетний чеченец относил и главарей преступной группировки.

— А им зачем знать? — вопросом на вопрос ответил Мухтар, опрокидывая в рот холодную водку. — Мы ж для дела берем, не для понтов…

— Точно, — согласился Шалиев, окидывая взглядом вошедших в ресторан пятерых азербайджанцев.

— Ну, если для дела… — Темирбулатов чувствовал себя неуютно, но продолжать спор не стал.

Вновь прибывшие расселись за столиком в противоположном конце зала. Один из азербайджанцев взмахнул рукой, подзывая официанта, и вся компания стала шумно обсуждать предложенное меню.

— Да и эти, — Беноев мотнул головой в сторону галдящих коллег, — наглые стали… Не мужчины, воевать за веру не хотят, только торговля на уме. Тоже учить придется… Причем скоро.

Сообщение о возможном конфликте с азербайджанской ОПГ оказалось для Шалиева и Темирбулатова новостью. Беноев крутился рядом с главарем чеченской группировки и знал многое, о чем рядовые бойцы не догадывались.

— Точно скоро? — заинтересовался Салман.

— Точно, точно. — Мухтар горделиво посмотрел на соплеменников. — Мы им предложим один из терминалов отдать, они, видит Аллах, не согласятся. Тогда и проучим…

— А если согласятся? — предположил Шалиев.

— Ты бы согласился? — хмыкнул Беноев.

— Я — нет…

— И они нет. Так что пистолеты возьмем, пригодятся. — Алкоголь развязал язык недовольному своим нынешним положением чеченцу, и он принялся выбалтывать всё, что ему стало известно на сходке лидеров группы. — Цыган на место поставим, хватит им «планом»[40] торговать и не делиться… Барыгам процент поднимем. Короче, чтоб платили все нормально… С нефтью что-то решать надо. Разборки будут, — свистящим шепотом выдал Мухтар, нависая над столом, — и неслабые…

Глава 4

Пива в дорогу в меру бери

Мальков подбросил в руке черный пистолет из армированной стальными нитями пластмассы, проверил крепление баллончика со сжатым воздухом, коим шарики с краской выталкивались из ствола, и прошелся по пустому первому салону огромного самолета.

Сидевший в кресле стюарда майор Хватов сверился со списком псевдонимов, которые были присвоены исполнителям ролей преступников шутниками из службы по борьбе с терроризмом.

— Будешь Ушатом Помоевым…

— А более благозвучного имени не нашлось? — без всякой надежды на успех спросил Андрей.

— Увы. — «Дед Пихто» сложил листок бумаги вчетверо и засунул в нагрудный карман куртки. — Да ты не переживай. Иванидзе у нас — Кока Героинов, Аленка — Блоха Бешеная, Оленев — Отстой Отстоев.

— А ты?

— А я — Чудак Унитазов. — Хватов свел брови к переносице. — Вот как хочешь, это называется, так и выбирай…

— Слушай, а эти «имена» прямо так в бумагах по учениям и проходят? — справился Мальков, которому еще не доводилось знакомиться с документацией о «набатах», «циклонах» и «тайфунах».

— Конечно. — Заместитель начальника РССН зашуршал целлофановой оберткой сигаретной пачки. — К ним же все аудио и видеозаписи прилагаются. Соответственно, всё должно совпадать. Хорошо еще, что запрещено использовать матюги для кодовых имен, а то б наши остряки напридумывали…

— Не сомневаюсь. — Егор засунул пистолет за пояс и пошел во второй салон.

Изображавшие «пассажиров» курсанты застыли в креслах со сцепленными на затылках руками. Один из «заложников» лежал в проходе. Желтые кляксы на его одежде означали места попадания «пуль» из пистолета Незабудкиной.

Мальков непроизвольно дотронулся до своего оружия, заряженного лиловыми шариками. Цвет краски для каждого из участников мероприятия был выбран свой собственный, чтобы далее при разборе учений не путаться, кто, куда и сколько раз выстрелил. Иванидзе принадлежал оранжевый цвет, Оленеву — ярко-голубой, Хватову — розовый.