Своя дорога

Мне очень хотелось знать, за каким… За какой надобностью потребовался сюзерену этот сопляк?

Нам предстояло тащиться добрых десять верст до ближайшего городка. Ребенок крепко обхватил руками мою шею и кажется, прилаживался заснуть.

До меня запоздало дошла одна интересная вещь… Этот мальчуган меня не боялся!

Он видел, в кого я превратился и все равно не боялся?!

Эх, жалко говорить не умеет, немтырь.

Перехватив малыша поудобнее и бросив последний взгляд на догорающий остов дома, я уверенно зашагал по дороге.

Может, повезет, наткнусь на купцов с телегами, тех, кто еще вчера обогнали нас на дороге.

Я успел отшагать версты четыре, когда ребенок проснулся и стал дергаться в руках, пытаясь сползти вниз.

Хочешь идти сам? Да, пожалуйста! Я был только «за»: у меня к этому времени совсем рука затекла.

Но малец замер на месте, молча, глядя прозрачными серыми глазами, потом задрал рубашонку и уставился на шнурок штанов.

Твою мать! Надо же, попал, называется в няньки на старости лет!

Правда, про старость, это преувеличение — в прошлом году мне исполнилось тридцать два года. Но за это время еще ни разу не приходилось иметь дело с детьми, бог миловал. А сейчас, видно, он решил восполнить этот пробел.

Тихо скрипнув зубами, я развязал веревку, спустил штаны вниз и обреченно выругался.

Девчонка! Значит, о спокойной дороге можно забыть, обязательно случится какая-нибудь гадость! Проверено.

С женщинами мои отношения не складывались. Никак.

Парень я не хуже других, а в некотором смысле даже лучше, но паскуда-жизнь приготовила еще один сюрприз, обрекавший на одиночество.

Дело в том, что чудовище просыпалось не только в момент великой опасности, а и… ну, сами понимаете еще когда.

Самая первая женщина, легкомысленная деревенская вдовушка, умерла подо мной от разрыва сердца. Страх оказался для нее слишком велик.

Довольно долго я обходил противоположный пол стороной, лишь через несколько лет решившись на вторую попытку. И почти с тем же успехом.

Нервы продажной женщины оказались крепче, поэтому проститутка просто сошла с ума, но поверьте, это небольшое утешение!

А потом был длинный период полного одиночества, за это время я успел стать разящей десницей нашего королька и заработать целое состояние.

Не то чтобы я не привлекательный, нет, поклонницы имелись и не одна.

Придворные дамы смотрели на меня с обольстительными улыбками, нарезая вокруг широкие круги. У одних вызывал интерес мой кошелек, у вторых — внешность, у третьих — возможность чужими руками вытащить жар из огня. Последние преобладали.

Меня сильно коробили откровенные корысть и жадность, поэтому вел я себя с знатными потаскушками соответственно, то есть как последняя скотина. В конце концов, они отстали, отомстив весьма нелицеприятными слухами.

Прошло еще несколько лет, и я наконец разыскал ту единственную, что не вызывала отвращения и которой не грозило умереть во время секса от испуга — девушка была слепая.

Она не любила меня, как и остальные, и лежа в объятьях, дергалась от отвращения — видно на ощупь я тоже был не совсем человек. Но она нуждалась в деньгах и защите, а это именно те вещи, которые легко можно дать. Так мы и держались друг друга, поддерживаемые молчаливым одобрением практичной матери девушки.

Я приходил в маленький домик, жавшийся к краю площади Повешенных, раза три-четыре в неделю и оставался там до утра. Уходя, молча, клал на столик несколько золотых, и их тяжелый стук красил в розовый цвет удовольствия нежные щечки моей любовницы.

Возможно, я был единственным мужчиной в ее жизни, но, скорее всего, в вечера свободные от моей персоны, сюда заглядывал на огонек более привлекательный и менее опасный товарищ.

Да и плевать! Это меня как раз не особо волновало.

Столкновение с другими представительницами слабого пола обязательно приводило к очередному скандалу или ставило меня на волосок от гибели. Так что вряд ли эта малявка исключение, особенно если учесть, чем закончились первые сутки нашего совместного пути.

Между тем ребенок продолжал смотреть на меня, только теперь ее губы подергивались — видно готовилась зареветь.

Что не так?! Штаны снял, садись, делай свое дело!

Последние слова я произнес вслух. Девчонка вздрогнула, попробовала присесть и шлепнулась в мягкую пыль, окончательно разревевшись.

Ругая почем зря короля, себя, вампиров и сгинувших помощников, я напряг память и вспомнил, как вели себя женщины с младенцами, если тем приспичило по нужде. Перехватив ребенка под коленки, пристроил, как сумел, надеясь на то, что дело обойдется без подтирания задницы.

Представляю, как я смотрелся со стороны: лучший наемный убийца королевства, так же лучший охотник за нежитью, самый опасный человек (после короля само собой), высаживающий малышню на горшок… Самому усраться можно от смеха. Видел бы кто эту дивную картину, и наработанная годами упорного труда устрашающая репутация в одно мгновение развеялась бы в прах.

Поблагодарив бога за то, что обошлось без подтирания, я завязал тесемки штанов, одернул рубашку и выпрямился — мне стало любопытно, что эта копся станет делать, если не взять ее на руки.