Своя дорога

Еще целый день мы ехали по лесу, чередующемуся с лугами, а потом настала пора снова вернуться на тракт по узкому бугристому участку. Он зеленым языком тянулся между двух болотистых низинок, заросших тростником и молодой ветлой. Дорога казалось пустынной, как никогда. Солнце клонилось к закату, и мы пришпорили коней — хотелось успеть до темноты к переправе.

А то знаю этих паромщиков — утром пока докричишься, пока они со сна глаза протрут, да еще решат подождать, когда народ подтянется… В общем, раньше полудня на тот берег не попадешь.

Меня точно кнутом сзади подстегивали, как я спешил.

Мы почти миновали широкое поле перед прибрежным лесом, когда прямо из-под лошадиных копыт метнулась здоровенная змея, выползшая погреться на теплую дорогу. Эта гадина и спасла наши жизни.

Лошадь аптекаря взбрыкнула, Агаи закричал и вылетел из седла, свалившись в заросшую травой ложбинку, мой жеребец встал от испуга на дыбы, и стал заваливаться в сторону, хрипя.

Единственное, что я успел — освободить ноги из стремян и прыгнуть в сторону канавы, моля о том, чтобы животное упало не на нас.

Лошадь Таниты попросту развернулась и поскакала назад, унося матерящуюся всадницу прочь от страшного места.

Наверное, Ирия выделил кого-нибудь из богов рангом пониже, чтобы присматривали за нами. Сложись все по-другому и не уйти нам с тракта живыми. Во всяком случае, кое-кому точно пришлось бы умереть, а так…

Я ощупал Морру — вроде бы успел ее закинуть поверх себя, но мало ли…

Малышка смотрела на меня круглыми от испуга глазами, ее широкий рот искривился, но она поджимала губы, чтобы не зареветь.

Вот ведь, молодец, чувствует, когда нельзя!

Я осторожно переложил ее на землю, показав знаком, что надо молчать, и подполз к недвижно лежащему аптекарю.

Он дышал неровно, на груди, вокруг рваной дыры и торчащего из нее арбалетного болта расползалось красное пятно.

Плохо дело!

Когда, наконец, удалось разорвать одежду и обнажить саму рану, мне стало не по себе: из нее торчали осколки ребер, а вокруг болта пузырилась кровь.

Вот сволочи — легкое пробили! Еще чуть-чуть левее и не стало бы птицы сирин на свете. Да и сейчас шансов выжить минимум. Особенно если дальше сидеть в этой канаве.

И ведь не высунешься, успели, поди, перезарядить то. И не поговоришь. Если сразу стрелять начали, значит, живыми мы не нужны. Стрелков точно два — мой конь бился на дороге в предсмертных судорогах. Зато он спас мне жизнь. Выберусь, воскурю благовония в храме в его честь.

— Агаи, — я позвал раненого, попутно прижимая к ране платок в попытке остановить кровь. Волшебник замычал и дернулся от боли.

Прости, друг, но мне снова придется тебя побеспокоить.

— Твоя жена понимает ваш язык?

Волшебник дуть слышно выдавил, — Да.

На губах тотчас выступила красная пена.

Ну, как же ты, парень, а? Чтоб этих стрелков в загробном мире демоны пять веков по очереди имели!

Я посмотрел на малышку, которая по-прежнему лежала ничком, не поднимая головы.

Хорошие у нее задатки, правильные.

— Мора, скажи тете Таните, чтобы она не вздумала к нам приближаться, на дереве стрелки!

Девочка послушно зачирикала, как оказалось, вовремя. В дальних кустах мелькнуло и замерло пятнистое пятно.

Что у нас там было…

Я закрыл глаза, вспоминая последнюю картинку.

Справа точно росли сосны, слишком голые, чтобы на них устраивать засаду. Я бы заметил, непременно заметил пятно, выбивающееся из общей картины. Слева? Слева у нас… А вот слева у нас… тоже сосны. Такие же… Кроме одного дерева. Оно стоит чуть в сторонке и его ветви разлапистые, да и… не сосна это, кажется.

Я скривился, придется рискнуть, проверить. Могут подстрелить, конечно, но…

Быстро высунул голову и снова сел.

Точно, дуб. А до него кустарник. Если Танита стороной пройдет, а я отвлеку стрелков…

— Морра, девочка моя, посвисти еще немного тете.

Как она разделалась с теми, кто сидел на дубе, не знаю, занят был — прямо за деревом обнаружилась небольшая компания, жаждавшая нашей смерти.

Разбойники, ожидая сигнала от арбалетчиков, спокойно сидели на корточках, лениво переругиваясь из-за предстоящего дележа.

Вот же, гумызники неумытые, не убивши волка, шкуру делят!

Они совсем не ждали, что жертвам удастся добраться живым: стрелки у грабителей действительно хороши. Вот только бегаю я быстро, а арбалет еще и зарядить надо.

Так что пока я зайцем скакал по дороге, пытаясь увернуться от летящих в меня тяжелых и коротких арбалетных стрел, рош-мах прокралась в обход по кустам, и с таким рявом взлетела по дереву, что стало понятно… Пленных не будет.

Вопли боли и ужаса, так неожиданно раздавшиеся сверху, заставили подельников вскочить на ноги. Однако убегать мерзавцы не стали, видно понадеявшись на численное преимущество. А зря.

Пришлось на ходу прикидывать, кого из татей лучше оставить в живых: информация нам не помешает.

Выбор пал на главаря. Он, как и положено сначала отдавал приказы, а потом быстрее всех сообразил, что пора уносить ноги. Да только кто ж ему даст?

К этому времени оборотень уже загрызла стрелков, спрыгнула с дерева и рванулась за убегающей добычей.