Свояченица

- Что ты мне принёс?! - разозлился он, когда просмотрел часть записей. - Это же какое-то старьё, ты, ублюдок!

Журавль оправдывался, старательно заправляя под брюки выпроставшуюся сзади рубашку:

- Что этот вот спрятал, я и взял, - он пнул ногой неподвижно лежавшего Алексея, чьи голова, плечи и руки уходили в тень стола...

Взгляд Левши поднялся на Анну.

- Это всё, что нам пока удалось найти! - Она говорила четко, спокойно, бесстрастно глядя заманившему её зверю прямо в глаза. - Я не имела возможности выбирать...

Он снова стал просматривать "товар".

- Да, вот же они! - наконец-то обнаружил он то, что искал. - Именно это просил Кофр! Смотри, Стас, здесь даже числа совпадают с теми, что он указал.

Левша увлёкся чтением дневника...

Напрасно Стас-журавль убеждал основного наёмника в том, что этого делать нельзя.

- Теперь вы можете нас отпустить, - так же ровно сказала Анна. Она была пуста, как прошлогодняя змеиная шкура. Ни надежды, ни страха. Даже безразличия не было.

- Мальчишка пусть остаётся, - не глядя на Анну сказал Левша, - по поводу приблудного пацана у меня никаких указаний не было. С этим, - тело Алексея вновь сотряс пинок, - разобрались. А с тобой - разговор особый. Стас, заводи тачку.

Ноги Анны вдруг коснулись тёплые пальцы...

От неожиданности она чуть не вскрикнула. Волной накатило невозможное, незаслуженное, неуместное, непозволительное счастье: "Он жив!" - Змеиное тело виртуозно заиграло переливами красок обновленной кожи.

- Нет! - требовательно остановила Анна того, кого назвали Стасом. Пусть сначала уйдет мальчик! - она схватила кожаный ворот журавля, притянула далёкое вражеское ухо к своим губам: - Или вам нужны свидетели?.. Не стоит, чтобы он видел, как вы станете "разбираться" со мной...

Стас кивнул и заметил Левше:

- К чему о пацана руки марать? Достаточно на сегодня!..

Тот раздраженно уточнил:

- Я же сказал, пусть идёт! Но только, когда мы смотаемся: не хватало еще, чтобы он всех ментов в округе поднял. И так еле дождались, когда они отсюда уберутся!

Анна повернулась к Юрке и, глядя сквозь его умоляющие глаза, повелительно приказала:

- Марш наверх, молодой человек! - Она грозно нахмурила брови. - Или вы хотите, чтобы вами занялись эти господа?..

Больше всего на свете Юрка боялся материнского гнева. Она редко наказывала их, лично он помнил два раза, но запомнил - на всю жизнь.

Он встал, повернулся к ней крепко связанными за спиной руками.

- Нет! - рявкнул Левша. - Иди так!

Анна молча проводила сына взглядом до лестницы.

Бандюги, видимо, предполагая, что с ней у них будет ещё меньше хлопот, чем с Алексеем, расслабились окончательно. Стас решил прогуляться по кухне. Он покрутил в руках тяжелую скульптуру по мотивам сказки Бажова, осмотрел шкаф, в котором Саша Трегубов хранил продукты, вытащил оттуда пакет с сушками и громко захрустел. А Левша даже отложил в сторону пистолет, продолжая изучать дневники.

- Ну, класс! - выражал он своё восхищение. - Кофр должен нас премировать!

- Как же, премирует, если узнает, что ты туда заглядывал! - заметила Анна.

Тут и второго разобрало любопытство. Плюнув на запрет начальства, Стас подсел на лавку рядом с напарником напротив Анны. Полуграмотные дикари с трудом разбирали чужой почерк и только ухмылялись, изредка толкая друг друга локтями.

Анна поняла почти незаметное повторное движение Алексея и поторопила читателей:

- Вы думаете, что можно спокойно вот так сидеть? - она напомнила Левше: - Ты же стрелял. Думаешь, никто не услышал?..

Левша подивился её нетерпению, но кивнул: права, мол.

Он отдал напарнику приказ сесть за руль и объехать кругом: всё ли спокойно. Он встретится с ним позже на площади, напротив автобусной остановки.

- Разве сегодня твоя очередь? - понял его Стас. - А ты справишься с ней один? - уточнил инкубаторский и был угрожающе изгнан взглядом.

- Давай не здесь... - попросила Анна. - Не хочу, чтоб мальчишка видел.

- А чего тут видеть, - ухмыльнулся Левша. - Мы же не трахаться с тобой будем. Хотя, если ты не будешь сильно визжать, может успеешь получишь перед концом вполне приличное удовольствие. Другие не жаловались...

- Мне твой конец ни к чему, - вскипела женщина, но её щиколотку сильно сжал, а потом погладил Алексей.

Анна примерно поняла, какую игру ей придётся вести.

- В принципе, если разобраться, ты прав: терять мне уже нечего.

Тон её изменился, она начала говорить нежно, с придыханием: "настроиться на волну" ей основательно помогали руки мужчины, которому она доверилась, который теперь стал опорой, защитой, надеждой. Голос Анны стал глуше, таинственней:

- Ты, наверное, прекрасный любовник! Жаль, что судьба не свела нас при других обстоятельствах. Мне так хочется почувствовать твою силу, твою нежность, твои объятья, тяжесть твоего тела...

Удивлённый наёмник смотрел на неё, не подозревая, что Анна адресует последние признания вовсе не ему. А она продолжала тихо, словно гипнотизируя, стараясь, чтобы её слова не разобрал Юрка, который наверняка прислушивался к каждому звуку, идущему снизу: