Свояченица

"Он никогда не сможет забыть. Пусть он и нежен сейчас со мной. Но этого хочет тело... а в душе, - она вернулась к своим сомнениям, - он никогда не простит... Он помогал расти ребятам, меня там не оставил... Не задумываясь, пожертвовал своими картинами, под ноги кинул... Кому? Неблагодарной твари!.. В одну секунду всё забыла! Разве он не сказал мне ещё там, у бабы Веры, что нуждается в моей помощи? А я?.. На что ему такая злыдня?.. - Она украдкой взглянула на зятя. - Сама во всём виновата!.. С Борисом так же было: когда поняла, что могу остаться одна, это показалось страшным. (Не понимала, дура, что по сути, одна-то я была почти со второго года нашего брака)... Сначала тупая безответность на его выходки, которую про себя гордо называла "терпением", а потом, пошли мои истерики и "концерты". Так вот и рухнула жизнь с Борькой... И его потеряла - навсегда, и дети выросли без меня. Вдруг, будь я внимательнее к Борису, смогла бы уберечь если не от ухода, то хотя бы от ошибок... - Анна грустно усмехнулась, глядя на сопевшего Петьку. - Но кто я была для него? Разве могла хоть как-то повлиять на мужа? Зато теперь, когда его нет, вынуждена заниматься его делами со всем усердием, на какое только способна. Теперь это вопрос жизни и смерти. - Сердце опять стиснуло холодное безжалостное кольцо. Она уговаривала себя: - Радуйся тому, что имеешь, вспомни, с чего начала: одна в полном дерьме... А теперь рядом - Алексей... - Её снова одновременно с печалью охватила радость: четверо - уже с ней! Если бы ещё Маруська! Радость стушевалась, уступив место тревоге... Нет, нельзя!.. Нельзя бояться... - Господи, прости меня за всё, помоги!.. Хоть бы Лёшка не бросил... Ну хотя бы, пока Манечку не найдём... Потом я справлюсь, я смогу одна, если не буду ему нужна... Надо верить. Разве можно не верить, если за четыре дня Бог послал таких людей, как Лёшка, Саша Трегубов, Марья Павловна?.. Рустам с его женой? Они разве не помогают?.. А мать Варвара?.."

Очнулась она от самобичевания, когда машина остановилась у ворот пансионата. На циферблате горело время: 4-12. Потихоньку начал заниматься своей работой рассвет.

Алексей вышел проводить Марью Павловну до номера. Анна заметила, что она изрядно прихрамывает. "Наверное, туфли натёрли, - опустошенно подумала мать, выпрямляя окаменевшую спину и осторожно высвобождаясь от привалившихся к ней мальчишек. - Уже утро, а кажется, прошел час, от силы полтора с момента, как мы покинули монастырь. Катя с Юркой тоже, должно быть, спят, как убитые (никакая иная ассоциация не приходила в голову после всего пережитого)..."

Алексей вернулся. Анна вышла к нему из машины, они сели на одиноко желтевшую возле автобусной остановки лавочку. Порывшись в кармане, куда после стрельбы по замку перекочевал "жучок", Анна поинтересовалась, что с ним делать, может, раздавить? Алексей поблагодарил, что напомнила, и снова пошел обыскивать машину. В спешке Марья Павловна нашла всё-таки не всех "насекомых". Алексей обнаружил ещё одного.

- Поднимаем мальчишек: к Трегубову пойдем пешком.

- Лёш, может, лучше - доедем? Хороши они будут на дороге: сонные, в тапках и ночных рубашках, - возразила Анна. - А твои картины? Оставить их в машине?.. А "сокровища" в сумке Рустама?..

Подумав, афганец согласился, что она права. "Ниву" он аккуратно поставил во двор скульптора, бережно вынес из неё младшего племянника, мать подняла Павла.

Саша дремал на веранде за столом, положив голову на руки. Спросонок он не понял, кто зашел, но потом страшно обрадовался. Анна попросила его не суетиться и поставить чайник, а пока она уложит мальчишек наверху на месте Кати. Собственно, укладывать даже не пришлось: Пашка спал на ходу с открытыми глазами, как лунатик, а Петруха так и не проснулся.

11.

"То, что радует сердце... Прекрасное изображение женщины на свитке в сопровождении многих искусных слов."

Сэй-Сёнагон "Записки у изголовья"

Когда Анна спустилась с чердака на веранду, Трегубов был уже посвящен в ход событий. Он встал ей навстречу, галантно поцеловал руку, налил горячего чаю, всё подробно доложил о Кате с Юркой. Потом спросил, какие планы на завтра.

- Завтра, точнее - сегодня, в десять утра мы встречаемся в кабинете нашего следователя: в номере, Марьи Павловны, - Алексея царапнула галантность однокашника по отношению к Анне. - Там и будем решать, что делать дальше. А пока надо всем поспать, хоть до девяти.

Анну удивила некоторая сухость в его голосе, но потом она сообразила: "Всё правильно, экстремальные условия на сегодня окончились."

"Дворцовый слуга принес мне подарок... Уж нет ли в нем картины?.. но оказалось, что там тесно уложены, один к другому, хэйдан - жареные пирожки с начинкой."

Она молча сполоснула чашки и, пожелав скульптору спокойной ночи (какая уж тут ночь: небо заалело вовсю) пошла во двор умываться.

Алексей догнал её у колонки, тихо, чтобы не слышал тактично удалившийся в горницу Трегубов, спросил:

- Что, опять?.. Без Марьи Павловны нам не обойтись, у неё - прямые контакты. Через них она сможет хоть какой-то свет пролить на дело Бориса.