Своё никому не отдам

Это ненадолго, поверь мне. Когда переймут твои пушки в странах заморских, война опять сделается горем для всех и разорением, так что не напрасно ты секреты прячешь, стараясь продлить преимущество. Опередить пытаешься возможных недругов. Потому подскажу я тебе кое-что. Может, сообразишь, как воспользоваться?!

Первое — были уже в моё время на Земле вещества, что вспыхивали от удара или трения. Припоминаю, гремучую ртуть поминали в "Ведомостях". А второе, слыхал я будто из угольных шахт в краях чужедальних воду наверх поднимали силой пара.

— Па! Это же можно порох закладывать в железный картуз, а потом, стукнув по нему в определённом месте, производить выстрел, — конечно, Наташка прежде всего о пушках вспомнила. А вот Гриша — о том, как не мог сообразить на счёт воспламенения порохового заряда под днищем вражеского корабля.

— А что это за "Ведомости" такие?

— Газета. Ну, это листок, на котором разные новости печатают. Вот именно в "Ведомостях" как раз многие описания новинок, открытий и изобретений и публиковались.

Гриша привычно достал книжицу и взялся записывать то, что узнал и подумал. Ведь сам же слыхивал про то, что в странах чужедальних выпускают новостные листки. Вот пускай Агапий позаботится людей оповещать о том, что в стране творится. В гремучку Наташка уже вцепилась, а он… ему, выходит, пар остаётся приспособить для перекачивания воды от носа корабля за его корму, чтобы он таким образом приводился в движение. Хе-хе. Ну, и государством заодно поуправлять.

Кстати, мысль о закрепощении крестьян ему не нравится не только потому, что после введения его в стране появятся привилегированные дармоеды. С детства он порабощение человека человеком просто считает гадостью, вот и всё. А потому должен поддержать крестьян, желающих уйти от хозяев наделов. На его земли, на казённые.

— Филипп Викторович, а ведь ты подсказки свои не всем делаешь.

— Не всем. Только тем, кто людям не пакостит.

***

В столице обстановка внешне выглядела спокойной. Подворья именитых дворян уже опустели и отошли в казну вместе с многочисленной дворней и даже с холопами. Старые господа везли с собой в основном сундуки с нажитым и только самых ближних слуг — лишённые кормлений за бунт они уже не надеялись содержать и далее всю ту ораву, что раньше подчёркивала их высокий статус. Тут и нашлось дело бывшему стрелецкому сотнику Степану Кузьмичу Хвату — а что поделаешь, если такое прозвище у человека.

Выпал ему незавидный удел — пристроить к делу множество людей, в одночасье лишившихся средств к существованию. Поначалу они продолжали жить, где и раньше, питаясь тем, что осталось в кладовых, а вот дальнейшую свою судьбу определить мог не каждый. Опять же желающих на опустевшие хоромы немало нашлось среди купцов, а уж они-то точно повыгнали бы многих. И появились бы новые бездомные голодные люди, что Григорию Ивановичу совершенно не нужно. Так что оставил своему новому сподвижнику он эти хлопоты не просто так, а подкрепил их поставками кое-каких продуктов с интендантских складов, да и занялся делами государственными, позабыв, если честно, про обездоленных.

А чуть погодя услышал в разговорах про государев околоток. Вышел из дворца, осмотрелся — ничего вроде не изменилось. А потом, когда прошелся, тогда и углядел — на тех дворах теперь где валенки катают, где портняжничают, где чеботарят. А то и пули льют или пыжи высекают. Сговорился Степан с интендантами, и давай народ занимать делами для войска нужными — всё равно ведь кормить их приходится. А так оно с пользой выходит.

***

— Герцог и герцогиня Геринг! — провозгласил окольничий, и в залу вошла монаршая чета с одного из бургских островов. Впрочем, после того как Гриша с Натальей приветливо встретили их посреди зала, этикет развеяла матушка, Ольга Францевна, затеявшая обнимашки с братцем. Отобедали запросто в малой гостиной. А потом также непринуждённо, гость поведал о том, что хотел бы предложить Рыссии поставки угля за услуги рысского флота по охране берегов маленькой, но весьма привлекательного для грабителей земли Геринбург. А то Штадтские острова устроились, как у Христа за пазухой, оберегаемые рысской патрульной эскадрой, которая в Бургский архипелаг не заглядывает. А ведь, если по-родственному, то стоило бы не забывать о местах, откуда родом матушка государя.

Дальше уточнением деталей занимались уже дьяки морского приказа. Дело в том, что в немецких землях много замечательных мастеров. Так много, что им там даже слегка тесно — мешают они друг другу, переманивая к себе клиентов. Но если в места, где добрых работников ценят, регулярно ходит военный транспортник, то нетрудно съездить и посмотреть, нельзя ли там устроиться.