Swiss Democracy: Possible Solutions to Conflict in Multicultural Societies

Если федерализм, понимаемый и практикуемый таким образом, помог преодолеть разрыв между различными культурными сообществами, то прямая демократия способствовала тому, что разрыв между политической элитой и рядовыми гражданами не возник. В главе 4 рассматривается возникновение и функционирование швейцарской прямой демократии и оценивается ее влияние на разделение властей. Вопреки утверждениям многих теоретиков, она не слишком требовательна к людям в высокоразвитом индустриальном обществе. Как и в случае с другими элементами швейцарской демократии, изобилие - не препятствие, а ключ к успеху: тот факт, что граждане имеют возможность высказать свое мнение до четырех раз в год на федеральном уровне , в дополнение к частым референдумам на кантональном и местном уровнях , делает голосование почти рутинным занятием. Оно также позволяет сегодняшним проигравшим стать завтрашними победителями и наоборот, что способствует взаимному уважению и сотрудничеству. Но, вопреки надеждам некоторых революционеров, она также не привела к радикальным переменам. Напротив, прямая демократия привела прежде всего к политическому консерватизму, будь то политика социального обеспечения, оборона или европейская интеграция . Самое главное, что Конституция Швейцарии, а вместе с ней и все развитие современного государства - это прямой результат десятков народных голосований.

В главе 5 мы делаем еще один шаг в швейцарский "лабиринт", раскрывая понятие разделения властей. Многие другие страны используют различные институциональные формы плебисцита, референдумов и народных инициатив, чтобы влиять на парламентскую и правительственную политику или дополнять ее. Однако Швейцария - единственная страна, где прямая демократия стала важным и, возможно, наиболее ограничивающим элементом разделения властей. Референдум позволил различным меньшинствам успешно оспорить предложения парламента, которые не учитывали интересы их группы . Таким образом, законотворчество в Швейцарии стало невозможным без участия различных групп интересов уже на ранних стадиях разработки законопроектов. Референдум коренным образом изменил швейцарскую государственную систему, которая изначально предполагала следовать модели англо-американской демократии "победитель - все". Вместо этого она превратилась в широкий политический плюрализм. В структурах консорциальной демократии все важные политические партии и группы интересов постоянно представлены в политических институтах, а законотворчество превратилось в процесс переговоров и взаимной корректировки с участием различных политических сил.

В гл. 6 мы развиваем три сравнительные перспективы, которые выходят за рамки швейцарского случая. Начиная с прямой демократии, мы обсуждаем, что это не окончательное понятие, а то, которое меняется с течением времени. Так, расширение прямого участия людей, как в Швейцарии, считавшееся революционным в XIX веке, может по-прежнему считаться прогрессивной формой демократии. Но можно ли применить принцип максимального участия как можно большего числа людей ко всему спектру политических вопросов и принятия решений? И действительно ли расширение политических прав, предоставляющее народу не только право голоса при избрании своих представителей, но и возможность напрямую принимать важные решения, является эффективным способом совершенствования демократии?

Вторая точка зрения касается федерализма. Традиционно он понимается как средство вертикального разделения власти внутри государств. Но может ли он также играть роль для наднационального разделения власти и участия меньшинств? Несмотря на то, что федерализм - это старинный и хорошо известный институциональный рецепт, кажется, что сегодня еще не все его возможности используются в полной мере. В последнем разделе главе 6 разделение политической власти рассматривается в контексте разрешения конфликтов , особенно в мультикультурных обществах. В конце мы подчеркиваем, что разделение власти - это не просто институциональный механизм, но и то, что оно должно быть основано на специфической культуре общества, которое намерено его практиковать.

В конце книги, в главе 7 рассматривается положение Швейцарии в Европе и мире. Почему швейцарцы, получая выгоду от глобализации, не являются членами ЕС ? И как получилось, что Швейцария, заключив ряд двусторонних договоров с Брюсселем, принимает значительную часть экономических правил, введенных тем же ЕС? Мы анализируем причины и политические последствия этого избирательного участия без членства и пытаемся ответить на вопрос, является ли "билатерализм" устойчивой стратегией для Швейцарии, предпочитающей: максимальную экономическую интеграцию и наименьшую политическую потерю национальной автономии.