Сын Человеческий

группе притч, собранных Примусом в главе 13 своего Евангелия, говорится, главным образом, о развитии Царства Небесного. Наоборот, в другой группе, относящейся к последнему путешествию Иисуса в Иерусалим, Царство Божие изображается по преимуществу со стороны его завершения и конечной формы. Здесь говорится о несходстве и контрасте между различными классами израильского народа, о высокомерии фарисеев, с одной стороны, и, с другой стороны, о деморализации народной массы. В этих притчах, кроме того, речь идет уже не об одном еврейском народе, но также о язычниках, которых притчи обещают призвать вместо евреев в Царство Божие, причем нередко первое (классовое) противоположение заменяется вторым (национальным), хотя бы в редакции евангелистов.

П

ритча о талантах (№ 10) у Примуса говорит об использовании даров, данных человеку Богом; однако в редакции Терциуса (№ 30) в этой притче уже говорится не о талантах, а о минах656, и высказывается мысль, что граждане, не признавшие царем Господа, будут за это окончательно истреблены, то есть что и евреев, не признавших Иисуса, постигнет в наказание за это национальное бедствие. Разумеется, вариант Терциуса - позднейший.

По поводу притчи о талантах Евсевий пишет: "[...] в Евангелии, написанном евреями, которое попало к нам в руки, угроза направлена не против того, кто спрятал талант, а против того, кто жил распутно, ибо он (господин. - Р.Х.) имел трех слуг, того, кто растратил состояние с блудницами и флейтистками, того, кто умножил полученное, и того, кто спрятал талант; и одного господин принял с радостью, другого только укорил, а третьего отправил в темницу" (Eus.Matth.25:14).

Таким образом, в Евангелии Евреев самому суровому наказанию подвергается не тот, кто спрятал деньги, а тот, кто их истратил в мирских удовольствиях. Такой вариант притчи кажется более стройным, нежели канонический, где образ второго раба не несет никакой смысловой нагрузки.

Возможно, в Евангелии Евреев притча о талантах имела следующий вид:

"Некоторый человек, отправляясь в чужую страну, призвал трех рабов своих и поручил им имение свое, дав каждому по одному таланту серебра. Первый раб употребил талант в дело и удвоил полученное; второй раб закопал талант в землю (Мф.25:14-16,18);

третий же раб растратил талант с блудницами и флейтистками.

По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них отчета. Пришел первый раб и сказал: "господин! я удвоил твой талант". И сказал господин ему: "хорошо, добрый и верный раб! верный в малом и во многом будет верен; войди в радость господина твоего". Пришел второй раб и сказал: "господин! я знал тебя, что ты человек жадный - жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал; и посему я не стал пускать талант в оборот, но сохранил его". И сказал господин: "ленивый раб! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро торгующим, и я, пришед, получил бы прибыль (Мф.25:19-21,24-27; Лк.19:15-17,20-23).

Будьте опытными менялами (Clem.Strom.I.28; Аппеллес у Епифания. Epiph.Haer.44:12)".

И приказал взять у него талант и отдать первому рабу; ибо всякому преумножающему дастся, но у непреумножающего отнимется и то, чт( имеет (Мф.25:28-29; Лк.19:24,26).

Пришел и третий раб и сказал: "господин! я знал тебя, что ты человек жестокий; и, убоявшись, что ты отнимешь у меня талант, я его растратил". Господин же пришел в ярость и приказал третьего раба заключить в темницу;

ибо всякого, кто растрачивает данное ему, надлежит выбросить во тьму внешнюю (Мф.27:30)".

П

ритча о злых виноградарях (№ 39), находящаяся у всех синоптиков (Мф.21:33-41; Мк.12:1-9; Лк.20:9-16), содержится и в Евангелии от Фомы (Фом.69).

Вообще в новозаветных притчах большое место занимает образ виноградника. Интересно в этом отношении рассмотреть притчу из апокрифического "Пастыря"657 Гермы (Herm.Sim.5): "[...] Некто имел поместье и много рабов; в одной части своей земли он насадил виноградник; отправляясь затем в дальнее путешествие, он избрал раба, самого верного и честного, и поручил ему приставить тычины к лозам в винограднике, обещая за исполнение этого поручения дать ему свободу [...]. Раб тщательно исполнил распоряжение господина [...]; [сверх того] он вскопал виноградник и выполол в нем все сорные травы [...]. Через некоторое время возвратился господин [...]. Пригласивши любимого сына, который был его наследником, и друзей, своих советников, он рассказал им, что он велел рабу сделать и что тот выполнил сверх того. Они тотчас приветствовали раба [...]. Господин же говорит им: "я обещал свободу этому рабу, если он исполнит данное ему приказание; он его исполнил и сверх того приложил к винограднику усердный труд [...]. Поэтому [...] я хочу сделать его сонаследником сыну моему" (2) [...].