Сын Человеческий

И я стал упрашивать его, чтобы он разъяснил мне притчу о поместье и господине, о винограднике и рабе [...]. Он ответил мне: кто раб Божий и в сердце своем имеет Господа, тот просит у Него разума и получает его и научается разрешать всякую притчу [...]. Почему же ты, утвержденный славнейшим ангелом658 [...], не просишь разума и не получаешь его от Господа? (4) [...].

[...] Слушай же, - сказал он, - и разумей. Поместье, о котором говорится в притче, означает мир. Господин поместья - Творец, Который все совершил и установил. Сын есть дух святой. Раб - Сын Божий (5)".

"Сын есть дух святой" - эта фраза имеется только в латинском переводе; в греческом варианте и в другом древнем латинском переводе (Cod. Palatinus) эти слова отсутствуют. Однако эта фраза, вероятно, отражает древнюю традицию, которая противоречит нынешней христианской доктрине: согласно церковному учению, сын должен олицетворять Сына Бога, Мессию, а раб правоверных христиан, Церковь.

П

ритчу о двух сыновьях (№ 7) сам Иисус, по словам Примуса (Мф.21:32), истолковывал в смысле намека на "первосвященников" и старейшин, с одной стороны, и мытарей и блудниц - с другой; между тем в сходной притче о блудном сыне у Терциуса (№ 24) содержится очевидный намек на взаимоотношения евреев и гоев.

В

приведенной лишь Примусом притче о разбойниках в винограднике (№ 6), очевидно, разумеются евреи и христиане из язычников и говорится о неправомерности притязаний первых, тогда как две другие притчи - о пире, или вечере (№№ 8,21), и о злых виноградарях (№ 39) - явно угрожают совершенным исключением и наказанием жестокому народу Иакова. Замечательно при этом следующее обстоятельство: вышеупомянутая притча о талантах изложена у Примуса в достаточно самобытном виде (первоначальный вариант, вероятно, содержится в Евангелии Евреев), а у Терциуса переработана в антиеврейском духе, но притча о пире изложена обоими евангелистами иначе: у Луки сказано, что некий простой человек сделал вечерю и звал многих и что званые - то есть высокомерные иудейские иерархи (ср. Фом.68) - просто не приняли приглашения, за что и были так же просто отстранены от пира и заменены не только нищими и калеками - вероятно, мытарями и грешниками, но также людьми, призванными с дорог и изгородей, то есть язычниками; наоборот, у Примуса лицо, устроившее пир, - царь с ясно выраженным сверхъестественным обликом, и он устраивает брачный пир для сына; кроме того, из притчи о злых виноградарях им взята новая, притом довольно странная черта - указание на то, что гости званые не только отвергли приглашение, но даже стали мучить и избивать рабов, явившихся их приглашать, и что за это царь послал свое войско истребить их и сжечь их город (Мф.22:7). Черта эта, очевидно, появилась в притче впоследствии, после разрушения Иерусалима в 70 году.

Многие из этих позднейших притч Примуса, из которых у Секундуса встречается лишь притча о злых виноградарях, а у Терциуса, кроме того, притча о вечере и о минах, и к которым можно еще причислить притчи о благоразумном домоправителе (№ 19) (Лк.12:42; ср. Мф.24:45-51) и о десяти девах (№ 9), - подвергались впоследствии различным переделкам со стороны других авторов, и, вообще, наводят на мысль, что они не подлинные изречения Иисуса, но отражение взглядов первых христианских общин. В притче о десяти девах отразилось ожидание скорого пришествия Христа, которым жило христианство в течение целого столетия после смерти Иисуса и позднее.

С