Сын кровавой луны

Забежав за поворот подсобки, чтобы ее не было видно даже в том случае, если сюда кто-то войдет, Мелания прижалась лбом к холодной стене и закрыла глаза, слушая стук собственного сердца.

Да, она испытывала страх. Но кровь, все еще предательски пульсирующая в висках, жар в груди и судорожно сжатое спазмом горло подсказывали еще кое-что.

Ей нравилось…

И больше всего сбивало с толку это странное отношение к происходящему. Вместо того чтобы искать способ защититься, пытаться пробраться к тревожной кнопке и как можно быстрее покинуть «Рубиновый дворец», она… думала об Элиасе.

Проклятом вампире.

— Я сошла с ума, — пробубнила она, ощущая, как все еще подрагивает внутри от его прикосновений, как тело не может забыть короткие, едва уловимые движения его рук.

Наверное, дело было в том, что она слишком рано столкнулась со смертью. С нежитью и монстрами, которых приходилось убивать ради заработка. А затем она и вовсе устроилась патологоанатомом в морг. Смерть окружала ее повсюду, и приходилось признать, что от такого соседства у нее вполне могла поехать крыша.

— Раз мне совершенно серьезно нравится вампир, значит, я однозначно двинулась головой, — пошевелила она губами, практически не произнося этого вслух. Просто для себя, для того, чтобы появилось чувство, будто она говорит не сама с собой, а с кем-то еще.

— Я надеюсь, ты имеешь в виду меня, моя роза из пепла… — раздался сзади негромкий, до дрожи знакомый голос. — Иначе мне придется кого-то убить, а вражда среди вампиров, знаешь ли, не слишком приветствуется.

Мелания подавилась воздухом, резко разворачиваясь и прижимаясь спиной к стене.

Напротив нее стоял Элиас. Она почти не видела его, но могла безошибочно узнать отблески на его белых как снег волосах и искры в голубых глазах, которые сверкали даже ночью.

А еще она чувствовала его тонкий запах. Снова. И означать это могло лишь одно: он стоит очень близко.

— Не молчи, Мэл, — промурлыкал он, и вместе с дрожью, прокатившейся по телу от его голоса, некромантка ощутила на щеке дуновение воздуха от произнесенных слов.

Вампир стоял не просто близко. Он был настолько рядом, что, если случайно пошевелиться, можно было губами коснуться его лица.

Мелания замерла, боясь дернуться, и скорее ощутила, чем увидела, как по обеим сторонам от ее лица опустились мужские руки.

— Так какого вампира ты имела в виду? — снова спросил он, и на этот раз его голос стал тише, проникновеннее. А еще некромантка почувствовала вместе с мягким потоком воздуха легкое прикосновение к своей щеке.

Позвоночник будто прошила маленькая жгучая молния.

В ноздри проник холодный аромат еловой коры и снега.

В голове отчаянно ярко вспыхнула острая, неправильная мысль:

«Если прямо сейчас чуть-чуть повернуть голову, можно коснуться губами его кожи. Узнать, какая она…»

— Не ответишь? — продолжал Элиас, и теперь его голос превратился в ласкающий шепот где-то возле ее уха, неприкрытого даже волосами.

Она воспринимала себя голой перед ним. Хуже, чем полностью обнаженной, ведь прямо сейчас рот вампира был прямо возле ее ничем не защищенной шеи.

И от этого кровь в венах вдруг забурлила. Горячо и бешено, ударяя в голову, стуча в ушах страхом и каким-то странным возбуждением.

Мелания чувствовала, как едва уловимо, будто случайно скользят его губы по ее коже во время разговора. Касаются и исчезают, оставляя после себя дорожку дрожи и мурашек. И требовательное тиканье, пульсацию. Вроде бы само тело желало, чтобы он прикоснулся к ней по-настоящему.

Но это обман! Не могло это быть правдой! Чтобы она настолько сильно желала… вампира!!!

Она должна была что-то ответить ему. Прямо сейчас…

— Нет, — выдохнула Мелания, закрывая глаза и окончательно лишая себя даже минимальной возможности видеть Элиаса рядом.

А затем задержала дыхание.

Все что угодно, чтобы перестать сходить с ума. Вытравить из себя его запах, перестать видеть. Может быть, даже слышать.

Но поможет ли?

Несколько секунд ничего не происходило. Только пульс стучал в ушах как ненормальный.

Мелании даже показалось, что Элиас немного отодвинулся от нее, потому что его близости возле своей шеи она больше не ощущала.

Но в тот момент, когда она уже начала понимать, что задыхается, даже перед мысленным взором все стало чернеть, некромантка открыла глаза и резко втянула воздух. И в следующий же миг ее рот накрыли мужские губы.

Она хотела закричать. Вскинула руки, чтобы оттолкнуть вампира, но он перехватил ее запястья, тут же сведя их над ее головой. А Мелания поняла, что не может больше сопротивляться.

Не хочет.

Потому что губы Элиаса оказались прохладными снаружи и горячими изнутри. Они одновременно остужали ее распаленную кожу и заставляли невольно подаваться вперед, желать продолжения.