Сын менестреля. Грейси Линдсей

— Десмонд, мой дорогой Десмонд, — с улыбкой покачала головой мадам, — здешняя девчонка, которая ходила к десятичасовой мессе, принесла на хвосте совсем другую историю. Вы теперь вошли в круг избранных, переплюнув даже самого каноника. — Мадам замолчала и задумчиво подцепила вилкой кусок огурца. — Кстати, он как, благополучно уехал сегодня утром?

— О да, мадам. Минута в минуту. Полностью экипированный и обеспеченный провиантом на случай непредвиденных обстоятельств.

— Какой он все же славный старик — простой, преданный, сильный и правдивый! На самом деле, просто святой. Я очень его люблю, — заметила мадам и, подумав, добавила: — Даже когда он мне докучает.

— А вы оставили хоть каплю любви для его викария?

— Не надо со мной сегодня шутить, мой драгоценный Десмонд. Вы ведь прекрасно знаете, что стали важной частью моей жизни. И я целых три месяца буду безумно по вас скучать. Как бы мне хотелось, чтобы вы могли приехать ко мне в Бурье! У меня там настоящий большой загородный дом. И очень красивый. Я терпеть не могу маленькие участки, так что вокруг чудесные луга, сады, а из дома открывается божественный вид на Женевское озеро. А неподалеку, в Ла-Тур-де-Пей, женский монастырь, что, заметьте, весьма удобно в протестантской Швейцарии. Там я хожу к мессе в маленькую часовню. Неземная красота, умиротворение и полная уединенность. Но там нет моего Десмонда. И, кроме того, боюсь, что постоянно буду волноваться по поводу Клэр. — Мадам замолчала, но потом продолжила: — Мне даже страшно думать о нашей сегодняшней встрече. Мы постоянно не ладим между собой. Она точь-в-точь как моя покойная сестра. Такая же упрямая, безответственная и непредсказуемая. Я умоляла каноника попытаться хоть чуть-чуть вразумить ее. И вы, Десмонд, тоже должны постараться. Вы побудете со мной до их приезда?

— Мадам, я в вашем распоряжении. У меня весь день свободен.

— Замечательно! Тогда выпьем кофе в гостиной, а после вы мне немного попоете.

— А вы не хотите… попробовать спеть вместе со мной.

— Я не Трильби[28], а вы, Десмонд, не Свенгали, если они вообще существовали, — грустно улыбнулась мадам. — Нет, мой диафрагмальный нерв полностью вышел из строя. Слава тебе, Господи, я хотя бы не утратила связную речь. — И, как всегда, легко поднявшись со стула, она поспешила сменить тему: — Боюсь, это все. Нет смысла предлагать вам сыр после суфле.

День прошел, как и было запланировано, в весьма приятной обстановке, и наконец Десмонд с мадам Донован, выпив чая, расположились на большом диване в гостиной.

— Десмонд, — томно прошептала она, — это, наверное, лучший день в моей жизни.

— Охотно присоединяюсь к вашим словам, мадам.

— Десмонд, минуты, проведенные с вами, еще слаще для меня, так как имеют привкус горечи расставания, — произнесла мадам и, немного помолчав, продолжила: — Я уезжаю буквально через несколько дней, сперва — на неделю в Дублин, где мне надо привести в порядок дела, затем — в Женеву. Так что, пожалуй, сейчас единственная возможность побыть с вами наедине. — Она нежно сжала его руки. — А потому я хочу, чтобы вы знали, что как только я сумею убедить своих друзей из департамента внутреннего налогообложения, что вернулась в Швейцарию, то тут же сяду на экспресс до Милана, а там обращусь непосредственно в фирму «Морено и Калви», лучших специалистов по мраморным изделиям церковного предназначения. Десмонд, ради вас я все же готова украсить свою церковь перилами алтарной преграды, сделанными из лучшего каррарского мрамора. Перед ними я буду преклонять колена, принимая от вас Святое причастие.

— У меня нет слов, мадам! А каноник будет на седьмом небе от счастья.

— Так что можете получить удовольствие, сообщив ему сию приятную новость. — Она поднялась, продолжая сжимать руки Десмонда. — Десмонд, и вот еще… Быть может, это и грех, но мне все равно. Я хочу обнять вас, как женщина, которая любит своего мужчину.

И она, раскрыв объятия, прижала его к себе, словно предлагая ему свое тело, и никаких сдерживающих центров для нее в тот момент не существовало. Их губы встретились в долгом сладостном поцелуе.

Остается только гадать, как далеко они могли зайти, но тут неожиданно они услышали хруст гравия под колесами подъехавшей к дому машины. Они мгновенно отпрянули друг от друга, и очень вовремя, так как в комнату вихрем ворвался каноник в наглухо застегнутом пальто. Вслед за каноником вошла высокая тоненькая девушка, ее бледное лицо было в грязных разводах, перед платья испачкан рвотными массами, большие темные измученные глаза со страхом смотрели на мадам.

— Итак, каноник, вы вернулись, — прерывисто дыша, выдавила из себя внезапно побледневшая мадам Донован.

— Как видите, мадам. Целый и невредимый. И со мной молодая леди, которая гораздо хуже перенесла дорогу. И все этот убийственный переход от Холихеда при сильном ветре. Хорошо еще, что я надел длинное пальто. Оно мне очень пригодилось на пристани.

— Каноник, вы все сделали в лучшем виде. И я вам крайне признательна.