Сын Моржа и Куницы (СИ)

Уронив телегу на бок, Егор устроился на ней, бездумно разглядывая оставшуюся часть работы. Хотелось немного отдохнуть. В теле ещё бултыхались капли змеиной силы и завершение ремонта казалось не таким уж далёким.

Неслышно приблизилась Куней и уточнила:

— Значит, механик тебя на эти работы спроворил?

— Он самый, — подтвердил Егор, и спросил: — Думаешь, надо было отказаться?

— Нет уж. Долги лучше возвращать быстро.

— Вот и я решил…

— А ещё он хитрец, — не слишком довольно заключила рыжая. — И скупердяй!

— Это почему? — Егор перевёл взгляд на рыжую, которая обходила яму на дороге по кругу и время от времени кисло щерилась.

— Хуже того, он отлично знает нас, Народ!

— Они с полугномом в одной каморке обитают. Давно знаются, если я правильно понял.

— Вот я и говорю, сволочь! — не слишком понятно заявила Куней и тихо рыкнула. — А ну, вали сюда эту гномскую щебёнку! Давай, давай!

Энтузиазм рыжей немного пугал и Егор принялся таскать малахит, заваливая канаву доверху. Вскоре и засыпал, хватило впритык. Несколько крупных камней оставил на обочине, ломать их тяпкой-клевцом не было моральных сил.

— Что теперь? — спросил у Куней.

— И эти клади, — рыжая указала на недоработку лентяя. — Пригодятся!

Егор прошипел непечатное — «самодурка и тиранка», — но гномские валуны приволок. Девица благосклонно покивала, выслушиая Егоровы потуги в подземный алфавит, и легким движением руки отослала парня прочь.

— Отойди… шагов на двадцать, пожалуй. И тачку забери.

Егор и забрал. Тачку, лопату и боевую тяпку.

А ещё — последний малахитовый камень с плоской вершиной, удобной для сидения. Затащил его повыше, на пригорок, утвердил попрочнее и уселся сверху.

— Знаешь, в чём главная беда Народа? — крикнула Егору рыжая.

Тот помотал головой.

— Бед много, честно скажу, — призналась Младшая-на-синем тоном ниже. — Да и разные мы, Народ. У одних одни беды, у других другие. Но есть общее — очень уж мы любознательны!

Она широко распахнула руки, будто готовясь обнять солнце и вспыхнула.

Вся. Целиком.

А потом исчезла.

Егор готов был побиться об заклад, отдать и тачку и тяпку, что Куней никуда не делась.

Здесь она. Но её нет. Но она здесь. Но её…

Мысли зациклились, вызывая раздражение и головную боль.

И тут в темноте возникли четыре огромные кошачьи лапы, пылающие таким жаром, что Егор прикрылся ладонями и отвернулся. Огнелапы придвинулись к засыпанной канаве, расположились над ней и медленно поползли к пригорку.

У обочины лапы замерли и двинулись обратно. С каждым мигом пылающие длани с вот такенными когтями раскалялись всё сильнее и опускались всё ниже. Через пару проходов сияли как давешний солнечно-белый файерболл. Жар струился по сторонам, но большая часть доставалась шраму на дороге.

Лапы и когти горели ослепительным звездным светом.

Сияли.

Жарили.

Пекли.

Егор щурился, пытаясь следить через щели меж пальцами, но видел лишь огромное раскалённое пятно, которое плавало над дорогой и, казалось, гладило асфальт и камни.

Слышался подозрительный треск и побулькивание.

Каким-то чудом на фоне огненного полотна Егор углядел как большие камни из гномского малахита, которые уложил последними, оплывают, текут и сливаются с поверхностью дороги. И это было последнее, что увидел. Не выдержав палящего огня, парень скатился на землю, отполз, а потом и отбежал подальше.

У дороги всё длилась и длилась огненная феерия.

Огненная фурия трудилась, расплавляя и разглаживая гномский щебень.

Но вот — огонь потускнел. Четыре огненных пятна медленно остывали, пройдя от обжигающего белого к тёмно-бордовому. А позже и совсем исчезли, оставляя на дороге раскалённый до красноты шрам.

Егор протёр слезящиеся глаза, а затем и вовсе их закрыл — всё забивали жёлтые пятна м полосы, даже алая полоса плавленного камня была едва заметна.

— Как и сказала, — раздался голос за спиной Егора, — слишком уж мы любознательны.

Парень едва не подпрыгнул, но всё же сдержался.

— А чем это плохо? — спросил он, обернувшись и никого не видя.

В глазах прыгали огненные пятна.

— Никогда не работала с гномским малахитом, — в голосе Куней слышалась усталость и капля разочарования. — Камень не редкий, но вот не попадался мне, а просто так покупать и кругляк тратить… я не так хорошо зарабатываю.

— Ты хотела узнать, плавится ли он твоей силой?

— Пф-ф… — фыркнула рыжая. — Конечно, плавится! Это ж не адамант. Но тут другое…

Она умолкла, подбирая слова. А Егор её, наконец, увидел. На фоне тёмного леса проявился едва заметный силуэт девицы, обрамлённый слабым оранжевым ореолом.

И Куней продолжила:

— Это же гномы! Они создают и укрепляют камень своей природной силой. А ещё вкладывают в него толику мощи своего божества. И тут я, всего лишь Младшая-на-синем! Ведь я даже не огненный адепт! По рождению синяя, чистый Астрал, а по воспитанию — переученная в огонь. Атрибут огня у меня от Пламенича, бога нашей Стаи…

Егор жадно внимал.

— И мне стало безумно интересно — кто победит? Я или гномы?! Их бог, один из подземных или горных, или наш стайный Пламенич.

— И как?

Рыжая тут же и потухла.

Подошла, присела на том камне, который для себя уложил Егор, и пожала плечами: