Сын Петра. Том 7. Поступь Империи

Небольшая пауза.

И комбайнер дал ход, включая жатку. Секунда — и тронулся трактор, идущий параллельным курсом.

Клим Дмитрич как-то сжался и прищурился, глядя как здоровенная махина наезжает на зрелую ниву. Секунда. Другая. И комбайн вгрызся в посев, начав его бодро скашивать, затягивая куда-то внутрь.

Еще несколько секунд и сзади посыпалась солома. Достаточно кучно и бойко.

— А зерно? — нервно спросил председатель, видя, что из трубы ничего не сыплется.

— Не спеши! — назидательно поднял палец вверх Дементий.

И верно.

Минуты через две, когда комбайн проехал почти четверть поля, посыпалось зерно. Бодро так. Словно желтоватая водица, ежели издалека смотреть.

— Отчего так?

— А вот так, — развел руками механизатор. — Там короб внутри стоит. Его на четверть часа молотьбы хватит. И комбайнер может включать по усмотрению своему сброс. Вот — проверяет. Сейчас должен выключить.

Так и произошло.

Раз — и все прекратилось.

Доехали до края поля. Повернули. Перекинули трубу подачи со шнеком на другую сторону. И снова тронулись…

Клим Дмитрич смотрел — да охал и ахал. Переживал. А как эти машины удалились проходов на десять от края поля — полез проверять чистоту работы. «Бороды» там искать, не скошенные то есть, участки. Просыпанные зерна. Браки молотьбы. И так далее.

Огрехи были. Их даже выискивать особо не потребовалось. Но умеренно.

— Столько зерна впустую, — покачал он головой.

— А сколько собрали? Видишь? Прицеп уже полон. Вон — сейчас второй трактор подгонит новый. Сколько на лошадях за это время бы собрали урожая?

— Потерь было бы меньше.

— Меньше? — усмехнулся механизатор. — Ежели перестоит хлеб, разве меньше? Зерно-то осыпается. Тут все быстро надобно делать.

— Да, бывает. — нехотя согласился Клим Дмитрич. — Но ежели всем навалиться…

— Один комбайн это поле уберет до обеда. А после — еще одно. Спокойно и без спешки. Сколько бы убирали конными жатками? А если дождь? А если град? А если еще какая беда? Про уборку руками, и не говорю.

— Неужто он нам нужен всего на несколько дней в году?

— А отчего нет? В остальное он еды не просит. Зато, когда надо, выехал и быстро все собрал…

Так и пререкались.

Не сильно, впрочем…

— А вообще… Клим Дмитрич, чего ты бурчишь-то? — улыбнулся Дементий. — Мог бы ты еще двадцать лет о чем-то подобном помыслить? Ты же, как и я — из крестьян.

— Так-то да… — как-то нараспев ответил председатель.

Село действительно изменилось.

Эти относительно небольшие агропредприятия — колхозы стремительно развивались. Отчего за счет более совершенной агротехники, новых культур и прочего продовольствия стало сильно больше. И жизнь стала сытнее. А в купе и с системой государевых складов — еще и с голодом почти поборолись. Но главное — крепостных не осталось. Вообще. Ни одного. Клим Дмитрич еще по осени прошлого года прочитал в газете — кончились.

Сначала после бунта стрельцов в 1698 года царь наказал за попустительство церковь, забрав и угодья великие ее, и всех монастырских крестьян. Обратив оных в государственных — считай вольных. Да, ежели кто посеял что по весне, то до сбора урожай — сиди на месте и трудись, особливо ежели ряд какой заключил. И лишь после страды уходи куда пожелаешь. А ежели по весне ничего не сажал, то и спроса никакого — каждый что вольная птица.

Потом же стал переводить помещиков на денежный оклад, кормовой да вещевой. Отчего буквально за десять лет в России не осталось ни одного помещика и поместного крепостного. Ну и, наконец, дожал к 1713 году крупных землевладельцев, вынудив и их освободить своих крестьян.

Да — не всех с землей.

Да — не всех на добрых условиях.

Но тем, кто желал, помогал переезжать на свободные земли. А там — хочешь — сам живи, а хочешь — поступай на работу в колхозы, которых становилось все больше и больше. А можно и в артель какую податься или еще куда. Полная свобода действий.

Слуги и батраки, конечно, остались. Куда без них? Но все на вольном найме. Подневольных более не имелось…

Не всем, конечно, такое было по нутру. Особенно из числа высшей аристократии, но царь как-то это уладил. Точнее царевич. Среди простого люда упорно ходили слухи, что это не Петр Алексеевич то делал, а сынок его Алексей Петрович. И будто бы его князья да бояре боялись как огня. Хотя Клим Дмитрич в то не верил. Как же сыну-то поперек отца идти? А значит, что? Правильно — и царь за то стоит. Алексей Петрович же лишь помогает ему в том…

— Да… — снова произнес председатель.

— А на зерно это просыпанное плюнь. Оно того стоит. Да и немного его… — добродушно подвел итог Дементий.

* * *

Бывший градоначальник Москвы мерно покачивался в вагоне. Первом вагоне в этих краях. Пассажирском. Его сюда привезли, чтобы работников возить из Охотска к разработке бурого угля. Все остальные вагоны в этом составе были грузовые.

Да и состав был один.

Всего один.

Он подъезжал на станцию.